«Жители Донбасса любят свою малую родину»
Люди в Донбассе на линии фронта до сих пор ежедневно попадают под обстрел. Всё это происходит, несмотря на то что стороны договорились о бессрочном прекращении огня. В интервью «Известиям» руководитель Красного Креста в Донецке Сирил Жорена рассказал о том, что особенного в конфликте на юго-востоке Украины, как обстоит ситуация по обе линии фронта, а в чем заключается специфика дончан.
Одним из символов конфликта в Донбассе все последние годы выступают белые машины с красным крестом на борту. Увидеть их каждый день можно и на окраинах Донецка, и в отдаленных от центра прифронтовых селах. При этом, о значимости миссии Международного комитета Красного Креста (МККК) в жизни ДНР знают немногие. На слуху в основном известные гуманитарные продуктовые наборы, которые шестой год получают жители «красной» зоны. Между тем только за последние пять месяцев благодаря МККК в республике восстановлены 57 частных и 18 многоквартирных домов, пострадавших от обстрелов. Отстроены с нуля три дома в Мариновке, еще семь готовятся к сдаче в Степановке в районе Саур-Могилы. Куплены насосы большой мощности для фильтровальной станции в Горловке, отремонтированы резервуары коагуляции в Ясиноватой, что дало возможность этим населенным пунктам не остаться без питьевой воды.
Вода, продукты, письма
— Сирил, для начала давайте обозначим — какие основные задачи выполняет миссия Красного Креста в Донбассе?
— Основная задача МККК — защита и помощь людям, страдающим от вооруженного конфликта, будь то Донбасс или другая точка на карте мира. Мы реализуем достаточно много проектов. Это раздача продуктовых и гигиенических наборов. Помощь в восстановлении жилья, школ, детсадов, систем водоснабжения. Обеспечение медучреждений и пациентов лекарствами и оборудованием. Агропроекты, которые имеют место в Донбассе с 2017 года, сюда входит выдача нуждающимся семян, цыплят, строительство теплиц, систем капельного орошения. Улучшение условий пребывания людей в очередях на контрольно-пропускных пунктах и т.д.
— Есть ли отличие Донбасса от других территорий, где работает МККК? Что-то присуще именно этому региону?
— В каждой стране своя специфика. Где-то банально нет дорог, больниц. В Донбассе в этом смысле всё в порядке. Но тут другая проблема — бюрократия. Что я имею в виду? Прежде чем наша гуманитарная помощь дойдет до адресата, уходят недели, необходимо согласование этого вопроса во множестве инстанций. Другой момент — бюрократические рассогласования между самими противостоящими сторонами. К примеру, мы привозим гуманитарный груз с территории Украины, там документы заполнены на украинском языке. А здесь их требуют перевести на русский, изменить географические названия, если они не совпадают, и подобных нюансов масса. И снова много дней у нас уходит на эти проволочки, переписывания документов. А ведь речь идет о выживании людей, они ждут помощи.
— Есть ли программы миссии, которые особенно актуальны в Донбассе?
— Большое внимание нам приходится уделять водоснабжению. Как вы знаете, в ДНР действует огромная многокилометровая водопроводная система, которая, так сложилось, проходит как раз по всей линии соприкосновения. При этом она обеспечивает водой населенные пункты по обе стороны фронта, в общей сложности полмиллиона человек. На территории пролегания этих сетей идут боестолкновения. Более того — коммуникации чрезвычайно изношены, постоянно происходят аварии. Добиться режима тишины в случаях ЧП очень сложно. Но выезжать на аварии и повреждения рабочим бригадам необходимо. И каждый раз это огромный риск для жизни. К слову, в этом году в районе одной из насосных станций на линии огня наша миссия смогла оборудовать укрытие для сотрудников водоканала, где они могут пережидать обстрелы.
— Красный Крест в Донбассе знают в первую очередь по продуктовым и гигиеническим наборам. Что сегодня в них входит? Кто их получает?
— Получают жители прифронтовой линии — около 38 тыс. человек. Периодичность выдачи меняется — раз в два-три-четыре месяца. Мы понимаем, что здесь не Сомали и без этого набора человек не погибнет. Логика выделения такой помощи — дать возможность сэкономить на продуктах. Ожидается, что в следующем году бюджет по этой программе станет меньше, поэтому нам придется более тщательно подходить к выбору адресатов. В набор входят рис, гречка, мука, масло, консервы, чай и сахар. В гигиенический набор — мыло, порошок, шампунь.
— Одно из направлений вашей работы — помощь военнопленным. Что включает в себя эта деятельность?
— Для начала мы каждый раз убеждаемся, что задержанный имеет возможность поддерживать контакт с родственниками. Обеспечиваем передачу писем и посылок между ними. Кроме того, МККК проводит в частном порядке, без свидетелей, беседы с пленными и выясняет, в каких условиях они содержатся, чего не хватает, нарушаются ли их права, применяются ли пытки. После доводим всё это до сведения руководства пенитенциарных учреждений и добиваемся по возможности исправления нарушений. Замечу, что за прошедшие полгода мы совершили более 100 визитов к удерживаемым лицам на территории Украины. В Донецке, к сожалению, мы не имеем такого доступа к удерживаемым лицам.
«Берет свечку и спускается в подвал»
— Вы бываете по обе стороны фронта. В чем видимая разница между этими территориями Донбасса?
— Больше, конечно, общего. Но если говорить о различиях, то ДНР находится в экономической блокаде, и, соответственно, люди здесь живут с определенным ограничением рынка, им приходится сталкиваться с этим каждый день, им сложнее. На Украине чем дальше от линии фронта, тем, как мне кажется, меньше говорят и помнят о войне.
— А что общего?
— Знаете, жители Донбасса очень любят место, в котором живут. По обе стороны много тех, кто, несмотря на постоянную опасность, не собирается никуда уезжать. К примеру, в Азии или Африке, если имеет место кровавый конфликт, все немедленно убегают. А здесь бабушка берет с собой свечку, поесть и спускается в подвал…
— В Донбассе к представителям международных организаций относятся с определенным недоверием. Вам не приходится с этим сталкиваться?
— В нашем офисе в Донецке работает больше 120 человек — в основном это дончане. Поэтому местные жители ассоциируют Красный Крест со своими земляками, они их знают, ждут. Когда проявляемся мы — иностранцы — к нам относятся спокойно: «О, привет, европеец!», и не более.
Каждый день
— Как вы попали в Красный Крест? Почему выбрали эту профессию?
— В молодости мне посчастливилось работать волонтером в моем родном городе Мессе — мы помогали жителям одного из неблагополучных районов, где селились беженцы из других стран. Тогда же у меня возник вопрос — что случилось у них на родине? В 2008 году я уехал волонтером в Афганистан — мы восстанавливали школы. Там же я познакомился с принципами МККК, которые оказались очень близки мне. По профессии я юрист, и, признаться, меньше всего мне хотелось связывать свое будущее с защитой интересов крупных корпораций или бракоразводными процессами. Я подал резюме в Красный Крест, меня взяли. Как представитель миссии я снова побывал Афганистане, потом в Конго, Южном Судане, Центральноафриканской Республике.
— Что-то удивило вас в Донбассе?
— Я ожидал увидеть здесь территорию сплошных заводов и труб, а выяснилось, что тут довольно хорошо и комфортно. В Донецке приличные дороги, красивые здания, работают театры, филармония. Выезжаешь за город, а там живописные деревушки с зеленью и садами. Это определенно не то, что я ожидал увидеть. Плюс за 10 лет моей работы в миссии — это первый город, где есть электричество.
— Получается, Донбасс — самая спокойная территория из всех, где вам приходилось бывать?
— С одной стороны — да, тут спокойнее, чем в той же Анголе или Сомали. Но с другой — наши сотрудники до сих пор попадают под обстрелы. А люди, живущие рядом с линией соприкосновения, попадают под огонь и страдают каждый день. Поэтому всё относительно.
— Чем учит эта работа?
— Наверное, тому, что даже в самых опасных местах, где не ждешь ничего хорошего, всегда можно встретить хороших людей.
