Большой бизнес: зачем объединяются Raytheon и UTC
Американские компании United Technologies (UTC) и Raytheon ведут переговоры о возможном объединении. В случае их слияния на рынке может возникнуть новая промышленная суперкорпорация с общим объемом продаж более $80 млрд, в том числе более $30 млрд — за счет поставок оружия. «Известия» изучают причины и перспективы возможной сделки.
3 + 11 = ?
В рейтинге 100 крупнейших оборонных компаний мира от Стокгольмского института исследования проблем мира (СИПРИ) выше стоит Raytheon: по состоянию на начало 2018 года она занимала третье место в мире по поставкам военной продукции, уступая в этом рейтинге только Boeing и Lockheed Martin. Военные поставки на $23,87 млрд составили 94% от выручки Raytheon за 2017 год, составившей $25,348 млрд. В 2018 году выручка Raytheon превысила $27 млрд. Капитализация компании — $51,1 млрд.
Если говорить о бизнесе Raytheon, то в определенном смысле она является американским аналогом российского концерна «Алмаз-Антей», занимаясь в первую очередь системами противовоздушной и противоракетной обороны, радиолокационными системами, средствами управления воздушным движением, а также составными частями и комплектующими названных видов продукции — от полупроводниковых материалов до ракет и систем управления. В целом компания контролирует множество параллельных и смежных производств, включая изготовление противотанковых и авиационных ракет, авиабомб и разработку командно-штабных симуляторов для подготовки офицеров вооруженных сил.
В бизнесе UTC доля военной продукции заметно меньше: эта компания заработала на рынке оружия в 2017 году $7,7 млрд, что составило 13% от общей выручки без малого в $60 млрд, и среди поставщиков продукции военного назначения компания находится на 11-м месте. В 2018 году выручка UTC превысила $66 млрд, а капитализация — $118 млрд.
Ее продукция более диверсифицирована, и в основном это промышленное оборудование общего назначения — от отопительных систем до лифтов и подъемников. Тем не менее корпорация контролирует одного из крупнейших производителей авиационных двигателей — Pratt & Whitney, а также производит системы управления и связи в том числе для военной авиации.
Бизнес обеих компаний находится на подъеме, и чисто арифметически их сложение позволит получившемуся конгломерату занять устойчивое второе место в мире среди поставщиков военной продукции.
Место на рынке
В ближнесрочной перспективе рынок оружия не отреагирует на это слияние примерно никак: все имеющие спрос на собственном американском и внешнем рынках виды продукции будут поставляться заказчикам, как и раньше. Наибольший интерес вызывают потенциальные разработки новой корпорации, возможности финансирования которых резко возрастут в случае объединения ресурсов. Здесь нужно отметить, что слияние Raytheon и UTC по факту является продолжением занявшего много десятков лет процесса слияний и поглощений в американской военной промышленности: фактически весь послевоенный период характеризуется непрерывным исчезновением многих марок, как прославленных, так и малоизвестных, которые в итоге контролируются относительно небольшим числом суперкорпораций, занимающих верхние строчки рейтингов крупнейших производителей вооружений и военной техники. Американские компании, находящиеся ниже первой десятки рейтинга крупнейших мировых производителей, как правило, являются лишь поставщиками комплектующих для лидеров, за редкими исключениями не занимаясь финальной продукцией.
С поправкой на масштабы рынка то же самое происходит и в других странах. Так, в России процесс слияния оборонной промышленности в крупные холдинги и концерны начался в 2000-е годы, и сейчас крупнейшие российские производители в мировом рейтинге, например «Алмаз-Антей», находящийся на 10-м месте, Объединенные авиастроительная и судостроительная корпорации — на 14-м и 15-м соответственно, также являются головными структурами для множества ранее независимых производителей. Стоит отметить, что в рейтинге СИПРИ пока отсутствует госкорпорация «Ростех», являющаяся скорее специализированным государственным учреждением по управлению промышленностью с коммерческими задачами, нежели коммерческим предприятием в чистом виде.
Такие же процессы можно обнаружить в Европе, где «холдингизация» сначала состоялась на национальном уровне, а затем перешагнула границы, породив такие общеевропейские структуры, как Airbus или MBDA. При этом даже формально национальные корпорации, типа французской Thales, итальянской Leonardo, нидерландской Damen и других, контролируют большое количество профильных производств вне собственных границ, поглотив многих мелких и менее успешных производителей.
Глобальной причиной этого процесса является достигнутый практически во всех машиностроительных подотраслях технологический барьер, выражающийся в исчерпании возможностей дальнейшей модернизации на имеющейся научно-технологической базе. Улучшение характеристик отдельных изделий, которое на старте развития технологий было возможно быстро и дешево, теперь требует колоссальных усилий и многомиллиардных вложений таким образом, что, например, в гражданской авиации в принципе ставится под вопрос коммерческая оправданность дальнейшего совершенствования авиационных двигателей: улучшение характеристик по сравнению с уже достигнутыми может стоить совершенно непомерных денег, которые не отобьются ожидаемыми результатами коммерческой эксплуатации.
Такие барьеры возникали перед человечеством уже не раз, когда, достигнув определенного этапа развития, техника надолго застывала в ожидании появления новых изобретений, которые позволили бы возобновить развитие на новом уровне. Так было с парусными кораблями, достигшими совершенства к XVIII веку, гладкоствольными дульнозарядными пушками и ружьями к началу XIX столетия, ветряными и водяными мельницами, конструкция которых не менялась много веков, и многими другими гражданскими и военными изделиями. Сейчас в этот барьер уперлись плоды XX века: самолеты, ракеты, автомобили и другие наземные транспортные средства, как с двигателями внутреннего сгорания, так и электрическими; уже видны пределы развития компьютеров, радаров и других систем на основе твердотельной электроники и т.д.
Возвращаясь к Raytheon и UTC, пока сложно предположить, какие именно последствия для продукции обеих компаний приобретет процесс их слияния. Наиболее вероятно, что увеличение объема располагаемых средств позволит финансировать наиболее затратные проекты там, где место для совершенствования еще осталось. Например, по направлению UTC можно говорить о разработке нового двигателя для перспективного истребителя шестого поколения, тогда как для Raytheon очевидными приоритетами являются дальнейшие разработки в сфере противоракетной обороны и радиолокационных систем. В свете сказанного про технологический барьер наиболее интересен вопрос о ресурсах, которые новая суперкорпорация сможет выделить на финансирование фундаментальных научных исследований — других способов перехода через это препятствие пока не открыли.
