Цена безопасности: сколько стоит союз с США
Во вторник, 12 марта 2019 года, исполнилось 20 лет с момента первого постсоветского расширения НАТО — в состав блока официально вступили Венгрия, Польша и Чехия. Сегодня Североатлантический альянс переживает очередной этап трансформации, связанный с переоценкой участия в нем для различных членов блока. Одним из важных факторов, способных определить будущее НАТО в ближайшие годы, становится позиция президента США Дональда Трампа, заявившего, что союзники Вашингтона должны платить за свою безопасность — полностью компенсируя цену содержания американских военных баз на своей территории и выплачивая еще 50% этой суммы «сверху». «Известия» размышляют о перспективах альянса.
Чья оборона
Во время первой холодной войны, характерной противостоянием блоков во главе с СССР и США, американские базы в Евразии рассматривались в первую очередь как внешний контур обороны самих США, обеспечивающий как оперативное нанесение удара по территории СССР, так и блокирование возможного советского удара — полем боя становились в первую очередь территории стран — союзников США. Появление у СССР межконтинентальных средств доставки ядерного оружия изменило ситуацию лишь в том смысле, что теперь в случае войны США не могли избежать удара по собственной территории, но основной удар в случае большой войны всё равно пришелся бы на страны Евразии, и в первую очередь на европейских союзников США по НАТО.
Сегодняшняя ситуация выглядит принципиально другой. С точки зрения текущей вашингтонской администрации, зарубежные базы в основном обеспечивают безопасность в первую очередь тех стран, где они развернуты, — вероятность конфликта между Россией и восточноевропейскими странами или между Китаем и Японией оценивается как куда более высокая, чем между Россией и США или Китаем и США.
Британские солдаты на церемонии начала боевых действий группы батальона НАТО на военной базе Тапа в северной Эстонии
Содержание этих баз обходится бюджету Пентагона более чем в $150 млрд в год, без учета средств, которые выплачивают союзники США, частично компенсируя расходы на содержание группировок. Принципиально важными для обороны самих США сегодня можно считать довольно ограниченное число этих объектов, в основном выполняющих задачи в составе системы предупреждения о ракетном нападении (такие как базы Варде в Норвегии, Туле в Гренландии и Файлингдейлз-Мур в Британии) или являющихся крупными логистическими центрами, обеспечивающими развертывание значимых сил в случае конфликтов — как Рамштайн в Западной Германии, инфраструктура передового базирования в Японии, сеть объектов в Персидском заливе.
Большинство остальных объектов выполняют скорее задачи сдерживания регионального масштаба — подобно пресловутой базе Микаэл Когэлничану в Румынии или размещаемых на ротационной основе американских сил в Польше и Прибалтике. Главная задача этих сил заключается скорее в гарантиях втягивания США в возможный конфликт, и с этой точки зрения они нужны в первую очередь местным политическим элитам, а не Вашингтону.
В этих условиях заявление Трампа о необходимости компенсации расходов США на содержание зарубежных баз со стороны стран, где они содержатся, становится вполне понятным — требовать денег за риск быть втянутым в чужую войну в целом логично.
Восточный перенос
Надо отметить, что некоторые страны уже выразили готовность платить — так Польша обещала США компенсировать расходы на развертывание на территории страны американской танковой дивизии. Следует понимать, что в данном случае Польшей движет не только желание гарантировать собственную военную безопасность, сколько стремление повысить свой вес внутри альянса, особенно в условиях, когда Германия, скорее всего, не захочет оплачивать всю сеть американских объектов на ее территории и их число в итоге сократится.
Подобный подход исповедуют и многие другие новые члены НАТО, в связи с чем в обозримой перспективе можно ждать роста доли американских военных баз на территории бывших стран — членов Варшавского договора.
С другой стороны, подобная перспектива чревата дальнейшим сложно контролируемым ухудшением отношений между НАТО и Россией, где развертывание дополнительной инфраструктуры альянса в Восточной Европе воспринимается как прямая и растущая военная угроза.
Наиболее любопытно при этом, какие новые гарантии собственной безопасности удастся выторговать союзникам США в процессе переговоров о новых выплатах. Если брать в качестве примера не НАТО, а Дальний восток, то там Вашингтон, заинтересованный в сдерживании Китая, предоставил дополнительные гарантии Филиппинам, заявив, что нападение на филиппинские самолеты и корабли в спорных водах будет рассматриваться как нападение на территорию самих Филиппин в соответствии с союзным договором двух стран.
В целом ближайшие несколько лет должны показать разницу между регионами, где военное присутствие США важно для них самих и его будут сохранять, предоставляя союзникам дополнительные льготы и гарантии, и регионами, где США получат повод свернуть свое присутствие, ссылаясь на нежелание партнеров содержать американские военные базы на своей территории. Ну или заработать денег там, где местные элиты рассматривают американское военное присутствие как гарантию собственного политического будущего.
Российский фактор
«Военная угроза со стороны России» в этих условиях, можно не сомневаться, будет использоваться в качестве аргумента очень часто: развертывание и содержание американских баз обходится дорого и восточноевропейские члены НАТО, очевидно, будут активно использовать этот аргумент для торга.
Кто выиграет в этой торговле, сказать трудно, но можно заранее предсказать, кто проиграет: переговоры и тем более заключение какого-то нового соглашения об обычных вооруженных силах в Европе на этом фоне становятся практически нереальными — политический шум будет слишком сильным для того, чтобы этот процесс можно было хотя бы начать.
То, что на самом деле куда большее значение для мира в целом будет иметь трансформация военного противостояния на Дальнем Востоке, значения иметь уже не будет: специалисты, понимающие действительную расстановку сил и баланс, обычно говорят очень тихо.
