Чемоданное подозрение: история фальсификации по делу о краже багажа
Пособие по фальсификации доказательств в уголовном деле и методичку по склонению к самооговору можно написать, опираясь на материалы расследования в отношении простого грузчика из аэропорта Внуково Владимира Склянного. Ему повезло: сегодня судят не его, а полицейского, по воле которого он был ложно обвинен в краже денег из багажа. Солнцевский райсуд столицы в ближайшее время повторно рассмотрит скандальное уголовное дело в отношении бывшего оперуполномоченного транспортной полиции из аэропорта Внуково Владимира Миняева, известного в качестве борца с «чемоданной мафией». Ранее из-за процессуальных нарушений был отменен приговор, согласно которому он получил три года колонии. Между тем в информационном поле в последнее время оправдывают оперативника. Поговаривают даже, что он стал жертвой могущественной преступной группировки, промышляющей кражами из багажа. «Известия» постарались разобраться в сути вопроса.
Ошибся сменой
Эта неприятная во всех отношениях история закрутилась еще в 2015 году. У Юрия Петрова, пассажира рейса Москва-Внуково–Екатеринбург, пропали из багажа деньги. Серьезная сумма — $3,5 тыс. и €50 (она значится в первоначальном обращении). Пассажир ранним утром 14 февраля летел в столицу Урала и, как положено, сдал свой багаж на стойке регистрации. По словам мужчины, в сером чемодане и находилось портмоне с валютой. В Екатеринбурге Юрий обнаружил, что кошелек пуст. Петров позвонил в транспортную полицию.
Расследование этого, прямо скажем, не самого перспективного дела было поручено оперуполномоченному отдела по борьбе с хищением грузов линейного отдела МВД России в аэропорту Внуково Владимиру Миняеву.
Опытный полицейский сразу взял след. Он тут же решил, что украсть валюту должны были именно те люди, которые закидывали багаж в самолет. Первыми в его поле зрения угодили грузчики Сахнев и Анашкин, который в тот злополучный день значились в графике дежурств. Они-то и стали первыми, кто столкнулся со своеобразной методикой раскрытия преступлений в линейном отделе полиции.
Владимир Миняев
Из приговора суда первой инстанции: «Свидетель Сахнев в судебном заседании показал, что работал грузчиком в аэропорту Внуково. В тот день он также был доставлен в отдел полиции, где оперативные сотрудники применяли к нему насилие с целью получить признательные показания о совершенной им краже денежных средств. Речь шла о краже евро и долларов. Одним из оперативников, который нанес ему удар в ухо, был Миняев В.Г., а другой оперативник трепал его за волосы. В этот момент его также запугивал Миняев В.Г., что приедут чеченцы, вывезут его в лес и расстреляют. Ему после угроз стало страшно».
Но вот незадача. Вскоре выяснилось, что Сахнев и Анашкин вообще в тот день не появлялись в аэропорту. Вместо них работали другие грузчики — Владимир Склянный и Алексей Бураков.
— Мы работали не в свою смену — мне нужно было срочно подмениться по семейным обстоятельствам, и ребята из другой бригады согласились, — рассказывает Склянный. — То есть вышли мы с Алексеем Бураковым, а в графике, в документах стояли фамилии наших сменщиков Сахнева и Анашкина.
Увы, оперативный пыл был растрачен впустую. Вскоре сыщики отпустили Сахнева и Анашкина (мужчина скончался спустя несколько месяцев после инцидента в полиции). Никаких извинений им принесено не было. Напротив, грузчикам намекнули, что язык лучше держать за зубами. По поводу побоев Сахнев решил никуда не обращаться — это обстоятельство, возможно, и лишило дело Миняева дополнительного эпизода.
Маленькие люди и большая статистика
Но вернемся к главному герою повествования — грузчику Склянному и его напарнику Буракову.
— Миняев сказал, что деньги украдены у дагестанцев и они вывезут нас в лес, переломают ноги, отрежут пальцы, — рассказал «Известиям» Владимир Склянный. — Начал угрожать родным. Мы сидели в кабинете на кушетке, и он ударил меня кулаком в лоб. Давай, говорит, признавайся. Или ты, или Бураков. Мне, говорит, всё равно, кто из вас признается. А если не признаетесь, всё равно, когда поедете в СИЗО, мои коллеги выбьют из вас показания. Я взял на себя вину, хотя этого я не делал.
За дверью служебного кабинета № 32 был и еще один унизительный удар — лицом об стол. Но Склянный честно признается, что не видел, кто из оперативников это сделал. Грузчик уже плохо понимал, что подписывал, — явку с повинной и объяснение за него составляли полицейские. Он лишь поставил подпись и вывел «с моих слов записано верно».
Владимир тогда еще не знал, что полицейские с пристрастием общаются с его коллегой Бураковым — по той же схеме. Только Алексею повезло гораздо больше — ему была уготована роль ценного свидетеля по делу.
Владимир Склянный
Что же в итоге получилось по бумагам у сыщиков?
Из протокола очной ставки между бывшим сыщиком и бывшим подследственным:
«Склянный показал, что 14 февраля он, работая грузчиком в аэропорту Внуково и при погрузке багажа на борт воздушного судна в ходе укладки в грузовой отсек из дорожной сумки похитил денежные средства $3,8 тыс. (сумма ущерба выросла на $300 — прим. «Известий») и €50. Во время рабочей смены он переложил похищенные деньги к себе в рабочий шкафчик, а по окончании смены забрал их и попытался затем часть денег дать Буракову А.В., но тот отказался их брать...»
Добиться оговора Бураковым Склянного было архиважно. Полицейский, согласно материалам расследования, искусственно создал свидетеля преступления с помощью запугивания.
Чтобы еще больше убедить правосудие в виновности грузчика, Миняев, как предполагает следствие, вынудил Буракова передать собственные средства Склянному, чтобы тот, в свою очередь, сделал частичную добровольную выдачу под протокол.
«В тот день Миняев подошел ко мне и сказал, чтобы я привез деньги, иначе Володю «закроют». У меня дома были сбережения около $500, но сам за ними съездить я не мог. Позвонил жене и попросил срочно привезти. Она обратилась к нашему другу-соседу, чтобы он отвез ее на машине в аэропорт. Спустя несколько часов деньги были у меня, и я передал их Склянному», — рассказал Алексей Бураков.
Алексей Бураков
Впоследствии пять купюр по $100 в черном пакете стали еще одним кирпичиком в «фундаменте» доказательств, собранных Миняевым. В один день, в течение нескольких часов, пока «клиент» не опомнился, Склянного заставили подписать явку с повинной, объяснение, протокол допроса подозреваемого и даже выемку части похищенных средств. История была вывернута так, дескать раскаявшийся Склянный вернул часть похищенного. Позже будет доказано, что деньги — личные сбережения его напарника Буракова.
На все нарушения полицейское следствие смотрело сквозь пальцы. Ситуация с раскрытием была удобна всем: операм, следователям, их начальству и потерпевшему, получившему позже чужие деньги взамен утраченных. Всем, кроме простых, не искушенных в юридических премудростях работяг, которых запугали расправой с их близкими.
Как превратить мелкое преступление в тяжкое
Самое время рассказать о незначительных, казалось бы, метаморфозах, касающихся суммы ущерба и месте, где хранились деньги. Есть во всех уголовных делах нюансы, которые понятны только адвокату, следователю или прокурору. А простой человек не обратит внимания на маленькую, но судьбоносную для себя деталь. Одной из таких деталей стал размер ущерба в деле Склянного. Эта сумма на протяжении следствия, пусть незначительно, но увеличилась.
В день обращения в органы потерпевший заявил о 3,5 тыс. похищенных долларах США. Но тогда речь шла о «висяке» и было непонятно, привлекут кого-то по делу или нет. А когда у следователей стараниями Миняева оказался в руках Склянный, на повторном допросе потерпевший вдруг вспомнил, что лишился чуть большего, чем указывал ранее, — плюс $300 к прежней сумме. Как следует из материалов дела, якобы он внезапно узнал, что теща ему доложила перед поездкой в кошелек несколько купюр, а раньше он был не в курсе этого.
Казалось бы, сумма не такая уж и большая. Но странным образом именно это количество денежных знаков требовалось, чтобы изменить квалификацию кражи для грузчика с пункта «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ на пункт «в» ч. 3 той же статьи. Говоря человеческим языком, так Склянного сделали не простым воришкой, а вором, совершившим хищение в крупном размере, а это уже — до 6 лет лишения свободы.
«Новая сумма в пересчете на рубли по курсу Центробанка на момент совершения преступления как раз составляла чуть больше 250 тыс. рублей, что, согласно УК РФ, является крупным размером (если точнее, то в обвинении значилась сумма 251 060 рублей). В итоге Владимир стал обвиняемым по преступлению, отнесенному к категории тяжких», — говорит адвокат Склянного Ирина Дюбина.
Какая разница — средней тяжести, тяжкое, раскрыто же! Но нет, операм в зачет идут только «палки» (иными словами, положительный результат в работе) по тяжким и особо тяжким составам. Стоит отметить, что дело Миняева — типичное должностное преступление для системы МВД последних десятилетий. В ведомстве прекрасно знают о проблеме и борются с этим больше 10 лет. Но гонку за показателями не удалось победить бывшему министру Рашиду Нургалиеву, несмотря на ряд принятых приказов. Ситуация начала меняться лишь несколько лет назад после ряда инициированных главой МВД Владимиром Колокольцевым реформ, от которых ждут конца «палочной» системы.
Забывчивый заявитель
Изменял свои показания потерпевший во время следствия и по поводу способа хранения денег. В изначальном заявлении (когда в деле не было никаких фигурантов) значился кошелек. Позже, когда расследование закипело благодаря бурной деятельности Миняева, он изменил показания сначала на открытку-конверт (якобы деньги были там), а потом и вовсе на листок формата А4. Зачем?
Есть версия о том, что нужно было это именно Миняеву, у которого был острый дефицит доказательств. По сути, кроме добытых признаний у следствия ничего не было. Ни записей с камер видеонаблюдения, ни протокола проверки показаний на месте. О «листке с деньгами» следствию стало известно на повторном допросе, якобы Петров через иллюминатор в 5 утра (в это время в феврале на улице кромешная тьма) увидел в руках у грузчика что-то похожее на его сверток с долларами. Примечательно, что следственный эксперимент на предмет того, возможно ли было вообще видеть грузчиков из самолета при загрузке багажа, совпала ли погрузка с посадкой, не проводился — информация в службах аэропорта не уточнялась.
«У меня в руках была багажная ведомость — это сопроводительный документ к багажу, который нам всегда выдают, а мы обязаны сверить наличие чемоданов и расписаться», — рассказывает Склянный, уточнив, что этот нюанс знал и сыщик Миняев.
После появления этих небольших деталей-ловушек, сделанных, предположительно, задним числом, расследование начало приобретать стройные формы — дело готовили в срочном порядке к отправке в суд. В срочном, потому что запахло серьезными проблемами во всей конторе. Маленький человек Склянный решил постоять за себя, отказался от показаний и нашел себе адвоката.
Надо сказать, что ничего нового в подобных подтасовках доказательств нет. Все эти уловки хорошо знакомы надзорным органам. Внимание контролирующих инстанций к делу Склянного привлекла адвокат Ирина Дюбина, которая взялась защищать грузчика и его напарника. После ее жалобы в прокуратуру и СКР все эти затыкания дырок в следствии, о которых говорил Шарапов из «Места встречи», были проанализированы компетентными инстанциями. В октябре 2015 года, когда материалы о краже уже вот-вот должны были отправиться в суд, заместитель Московского прокурора по надзору за исполнением законов на воздушном и водном транспорте изъял дело Склянного у полиции и передал его в подразделение СКР.
Следствие подробно проверило слова грузчиков на полиграфе (расшифровка имеется в распоряжении редакции), провело очные ставки между участниками событий, проанализировало звонки Буракова и жены, которая привезла деньги и доказало, что средства не имеют отношения к похищенным у Петрова долларам. Интересная деталь — Миняев и его коллеги отказались от прохождения проверки на детекторе лжи.
Боролся с ОПГ в аэропорту или сделал «палку» на работягах?
«Я не так боялся его ударов или физической боли. Но мысль о том, что мои родные могут пострадать от бандитов, которые решили, что я взял их деньги, привела меня в ужас. Я никогда в жизни не сталкивался с насилием», — рассказывает Владимир, подчеркивая, что с «Известиями» и телеканалом РЕН ТВ он согласился говорить после того, как в нескольких СМИ его назвали вором. Ему неудобно перед родными, детьми, внучкой. «В репортажах говорят о каких-то миллионах, которые за смену кто-то зарабатывал. Я на жизнь не жалуюсь, конечно, но таких денег не видел никогда в глаза. Никогда на чужое не заглядывался — так меня воспитали в семье. Работаю я сейчас на заводе железобетонных изделий — там же, где трудился до того, как стать грузчиком в аэропорту», — говорит Владимир.
Тут стоит напомнить, что грузчик был полностью реабилитирован перед законом. Уголовное дело в отношении Склянного прекращено за отсутствием состава преступления.
«Никаких объективных доказательств, подтверждающих причастность Склянного В.Г. к хищению денежных средств Петрова в ходе предварительного следствия не получено», — говорится в постановлении о прекращении уголовного преследования от декабря 2015 года, подписанном следователем-криминалистом Московского следственного отдела на воздушном и водном транспорте (ММСУТ СКР) Задориным.
И тем не менее в нескольких СМИ Владимира и его напарника открыто называют преступниками, а бывшему сыщику приписывают раскрытие схемы краж в аэропорту Внуково.
На стороне грузчиков — следствие, решение прокуратуры о прекращении в отношении них уголовного дела, полиграфическое исследование авторитетного специалиста, репутация честных людей и несколько томов доказательств по уголовному делу. И, наконец, приговор суда в отношении сыщика, правда, отмененный потом из-за технических ошибок. На стороне оперативника — пока только красноречие его защиты и показания лиц, заинтересованных в его защите.
«На мой взгляд, в Москве сложилась катастрофическая ситуация, когда совокупность доказательств по уголовному делу однозначно свидетельствует о полной невиновности человека, но при этом суд признает человека виновным. Самое страшное в этом деле то, что любой из нас может оказаться на месте моего подзащитного. И я могу. И даже если все доказательства будут за вас, современное правосудие вас не защитит, хотя это его прямая функция. По делу Миняева суд по своей прихоти отказался вносить в протокол судебного заседания свидетельские показания пассажира, у которого украли эти самые $3,8 тыс., Юрия Петрова. Его пассажирское место находилось как раз над люком погрузки багажа, который грузили Склянный и Бураков, и он в иллюминатор лично видел, как грузчики передавали друг другу сложенный белый лист бумаги. Точно такой же, как тот, в который были завернуты пропавшие у него деньги. Суд назвал эти показания несущественными и поэтому в протокол судебного заседания их не внес. И Мосгорсуд с этим согласился», — приводит издание позицию адвоката Миняева Антона Малинского.
А ведь в словах защитника есть доля правды — действительно, любой из нас может оказаться на месте подзащитного. Почему же шефы защищают своих «эффективных менеджеров» по добыче «палок»? Да потому что, по логике правосудия, после обвинительного приговора Миняеву напрашивается глобальная проверка всех его выдающихся раскрытий. И проверки эти могут повергнуть в шок не только обывателей. Если человек привык работать руками там, где нужно работать головой, на скамье подсудимых могли оказаться и другие невиновные, которым повезло меньше, чем Склянному. В нашей истории такие ситуации, увы, случались, причем в промышленных масштабах.
Вместе и в радости, и в горе
Возможно, эта история маленького человека Склянного окончилась бы иначе. Получил бы он свою судимость за кражу, которую не совершал. Кое-как отдал бы за несколько лет кредит, которым расплатился бы с заявителем Петровым, и лишь на кухне с близкими рассказывал о жуткой несправедливости, которая с ним произошла. Хочется верить, что много ему бы не дали, а может, и отделался бы условным сроком, учитывая чистую биографию, семейное положение и немолодой возраст.«
Но Владимиру повезло с женой. Наталья и Владимир прожили больше 20 лет, воспитали детей. И всю жизнь вкалывали в прямом смысле слова — он на заводе, на стройке, она — шпалоукладчицей. Со скотством в отношении любимого мужа, с которым воспитала детей, который за всю жизнь чужой копейки не взял, она мириться не стала.
В тот страшный для Склянных день Наталья забеспокоилась о муже уже спустя полчаса после того, как он не появился дома в назначенное время. Ни ответа ни привета — а человек-то обязательный. После нескольких часов ожидания она приехала за своим супругом в аэропорт. Даже строгий кордон расступился перед женщиной, когда она узнала, что ее супруг «за каким-то чертом находится в линейном отделе полиции».
Наталья потребовала, чтобы ей показали мужа или объяснили, где он. Тогда-то полицейское начальство сообщило женщине, что ее муж — вор. Она пробыла у проходной до полуночи, пока из-за ворот не вышел Владимир. Он признается, что был тогда подавлен. Наталья успокоила мужа. Сначала они пошли искать адвоката, а потом отправились в травмпункт, чтобы засвидетельствовать побои, нанесенные Склянному оперативниками. Владимир признается, что, если бы не энергия жены, сам бы он вряд ли прошел этот сложный путь борьбы с системой.
