Суета в стиле ретро
Театр «Современник» представил премьеру спектакля «Не становись чужим» по пьесе нобелевского лауреата Гарольда Пинтера «Возвращение домой». Постановка режиссера Сергея Газарова с Михаилом Ефремовым в главной роли производит двойственное впечатление. С одной стороны, всегда интересно (даже независимо от качества спектакля) наблюдать за обладателем могучей наследственной энергетики. С другой — в процессе просмотра так и не понимаешь, в чем, собственно, заключается прелесть этой пьесы и почему творчество автора трех десятков сценических произведений так востребовано в Европе и Америке.
Более того, начинаешь разделять скепсис критиков литературной нобелевки, заявляющих, что «премию дают кому попало». А в итоге подвергаешь сомнению и нобелевскую формулировку, согласно которой премия вручена Пинтеру за то, что в своих пьесах он «приоткрывает пропасть, лежащую под суетой повседневности».
На самом деле формулировка точная, но в спектакле «Современника», вроде бы придерживающегося текста пьесы, нет никакой пропасти. Зато предостаточно суеты. Речь — о неком лондонском семействе, проживающем в собственном доме. Глава семьи Макс, мясник на покое (Михаил Ефремов) — существо вздорное и непрерывно сквернословящее. У него под каблуком — младший брат Сэм (Владислав Ветров), шофер лимузина, чьи профессиональные умения Макс через слово подвергает сомнению, и двое сыновей: боксер-любитель Джой (Дмитрий Смолев), постоянно пританцовывающий в боевой стойке, и сутенер Ленни (Илья Древнов), род занятий которого не вызывает у строгого отца ни малейшего осуждения.
Нравы в семействе, чье полезное пространство огорожено канатами, как на боксерском ринге, — жесткие. Практикуются ругань, мордобой, пинг-понг увесистыми предметами и повышенные децибелы: перевоплощаясь в отчаянно вопящих героев, актеры не жалеют голосовых связок. Относительная тишина в «боях без правил» наступает с приездом старшего сына Тэдди (Иван Стебунов) и его жены Рут (Елена Плаксина). Но это затишье перед бурным финалом, у Пинтера традиционно непредсказуемым.
Сергей Газаров поставил сочную реалистическую комедию с модным ныне винтажным эффектом. Глаз радуют приметы конца 1950-х: набриолиненные коки и остроносые ботинки, ярко-желтое дерматиновое пальтишко Рут, логотип Max & Sons, украшающий занавес, и даже ретро-унитаз, виднеющийся в приоткрытой двери. Венчает парад раритетов рок-н-ролл Рут и Тедди, который можно считать самостоятельным концертным номером. Какое отношение имеет это семейное шоу в духе «Уральских пельменей» к абсурдистской драме Пинтера с ее черным юмором и бездонным, вбирающем память, старость, смерть, одиночество и прочие судьбоносные инстанции, подтекстом, понять трудно.
Начинается это непонимание, как ни странно, с главного «манка» спектакля — Макса. У Пинтера указан его возраст — 70 лет, и то, что он опирается на палку. Более в ремарках ни слова о физических кондициях персонажа. Между тем у возрастного героя Ефремова имеются все признаки недавнего инсульта — не действует рука, волочится нога, нарушена координация. Что же удивляться неадекватности его реакций и репликам невпопад? Любой медик скажет, что это симптомы неизлечимой болезни. Нет никаких абсурдистских тайн, странностей, пропастей. Есть несчастный старик, терроризирующий себя и окружающих.
Если Ефремова подводит тяга к характерности, то единственную женщину спектакля губят подробности. Кто такая Рут в пьесе? Возможно, метафизический образ вечной женственности, а возможно, исчадие ада, насланное на ни в чем не повинную семью. Не исключены и прочие ирреальные варианты. В спектакле Газарова о подобных вещах даже мысли не возникает. Стриптиз на столе недвусмысленно намекает и на прошлое героини, и на ее будущее. А ведь предупреждал основатель «Современника» Олег Ефремов: подробности убивают зрительское воображение. Нет воображения — нет и погружения в такого рода драматургию.
«Честно сказать, некоторые вещи зал «не догонял». Или мы слишком быстро бежали», — поделился Михаил Ефремов с журналистами после пресс-показа пьесы. И ведь прав. Слишком быстро бежали. От Пинтера.
