«Кино в России больше, чем кино»
Во французских книжных магазинах появились две книги о России и ее кинематографе: «Москва и Санкт-Петербург на французских экранах» и «Современное российское кино: эволюция или (р)еволюция». В подготовке обоих изданий участвовал ведущий специалист Unifrance по кинематографу стран Центральной и Восточной Европы, отборщик Каннского фестиваля Жоэль Шапрон. О новых книгах и своем видении прошлого и настоящего нашего кино эксперт рассказал обозревателю «Известий».
— Книги пока не предполагаются к изданию в России, и нашему читателю интересно, о чем они.
— «Москва и Санкт-Петербург на французских экранах» — заказ французского издателя. Он составил список знаменитых городов мира и попросил специалистов написать об имидже, который был создан этим городам благодаря кино. Иными словами, какими эти города увидел французский зритель. Мне как специалисту по русскому кино выпала честь заняться Москвой и Петербургом. Вместе с моим соавтором Кристель Вержад мы упоминаем около ста картин — российских, советских, западных.
Кадр из фильма «Доктор Живаго» Дэвида Лина (1965)
Среди самых известных — «Война и мир» Кинга Видора 1956 года, «Доктор Живаго» Дэвида Лина, «Красные» Уоррена Битти. Самое интересное, что многие фильмы, по которым французы знакомились с вашими столицами, были сняты не в Питере и не в Москве, а где-то за рубежом. В некоторых старых картинах натуру вообще снимали в киностудиях. Но они всё равно создавали в представлении французов некий имидж русских городов.
Вторая книга называется «Современное российское кино: эволюция или (р)еволюция». Это сборник статей под руководством Жени Звонкиной по материалам докладов, которые были представлены на большой конференции с участием русских, американских, английских, немецких исследователей.
Статьи охватывают все аспекты российского кино, включая кинопоказ, производство, творчество режиссеров. Речь идет в том числе о Балабанове, Михалкове, Сокурове, Звягинцеве и других.
— Чему посвящена ваша глава?
— Истории кинопоказа и кинотеатров в России с 1896 года и до сегодняшнего дня.
При этом я подробно описываю, что произошло за последние 25 лет. Как раньше все кинотеатры принадлежали одному владельцу — государству. Как они перешли в частные руки, какие муниципальные кинотеатры остались и так далее.
— Все эти процессы попадают под понятие «кинофикация». Кстати, вы как-то сказали, что вам нравится это русское слово.
— Да, потому что во французском языке его аналога нет. Вернее, в этом слове заключено, на мой взгляд, несколько значений и понятий, которых нет ни в одном слове французского языка. А то, что я написал о русском кинопоказе, — своеобразное продолжение рассказа о кинопоказе французском. Эта книга, кстати, была издана на русском языке, в ней рассказывается история кинофикации во Франции с конца XIX века и даются «ключи» всем, кто хочет открыть кинотеатр, управлять им, заниматься репертуаром. Поэтому мне было интересно писать о российских кинотеатрах и смотреть, как всё это устроено у вас.
В книге о современном российском кино Шапрон рассказывает об истории кинопоказа и кинотеатров
— В России благодаря указанию Министерства культуры кино показывают даже в цирках. Это тоже кинофикация?
— Конечно. Но мне кажется, это не самое главное, что сейчас происходит в России.
Есть интересное решение со стороны Министерства культуры и господина Мединского, которые сейчас поддерживают реконструкцию старых кинотеатров, особенно в маленьких городах, или даже открытие там новых кинотеатров.
До этого решения распределение кинотеатров в России не выглядело географически справедливым. Города-миллионники их имели, а в городах, где живет меньше 200 тыс. жителей, их не было. Они были во времена Советского Союза, но потом закрылись, и никто ими не занимался.
И вот буквально за последние три года открылись несколько сотен кинотеатров. Важно, что люди снова могут ходить в кино. Не ездить, а именно ходить, кинозалы рядом.
Это тем более важно в России, потому что у вас есть настоящая история, связанная с кинотеатрами. В Советском Союзе люди ходили туда с удовольствием. Потом мало-помалу утратили эту привычку и теперь ее реабилитируют. Это очень хорошо.
— Вы бывали в таких кинотеатрах?
— Нет еще, к сожалению. Когда путешествую по России, чаще всего езжу в большие города. Но я бы с удовольствием посмотрел, что там показывают, кто там работает, кто туда ходит. Мне было бы интересно. На мой взгляд, минус — то, что, согласно требованию Минкультуры, в афишах этих кинотеатров должно быть как минимум 50% сеансов российского кино. Это значит, что остальные 50% фильмов будут голливудскими блокбастерами — ведь кинотеатрам надо выживать, окупать затраты, делать кассу. И не будет места для настоящего интересного авторского кино: французского, американского, английского, польского... Меня это беспокоит.
— В ноябре на 25-м фестивале российского кино в Онфлере вы провели круглый стол «Образ России в кинематографе». Как вы считаете, какой образ России возник в представлении рядового француза по просмотру фестивальных фильмов?
Кадр из фильма «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов» режиссера Александра Ханта
— Мне кажется, что этот фестиваль показал разнообразие российского кино от «Аритмии» до «Викинга». Вполне возможно, что подборка для конкурса демонстрировала какую-то «тяжелую» Россию. Но не фестиваль снимает кино, а российские режиссеры. Часто люди говорят: «Почему вы это отобрали?» Потому что нам это предложили и потому что это хорошее кино.
Когда выбираешь фильм для фестиваля, особенно для конкурса, ищешь кино, режиссеров, актеров, операторов. Не ищешь особенно истории. Мы смотрим и оцениваем кино как кино. И я не могу понять до сих пор, почему по качеству мрачные картины часто лучше, чем веселые. И это касается не только русских фильмов.
— Какую последнюю российскую картину вы посмотрели?
— «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов» (режиссера Александра Ханта. — «Известия»).
— Образ России, созданный в этой семейной криминальной драме, вам нравится?
— Честно говоря, я не обращаю внимания на образ России в русском кино, как не обращаю внимания на образ Франции во французском. Обращу внимание на образы России и Франции, если они сняты иностранцами. Хотя я знаю, насколько важно для русского человека, чтобы имидж его страны нравился иностранцам. Во Франции с этим дело обстоит несколько иначе.
Кадр из фильма «Класс», режиссер Лоран Канте
Вспоминаю нашу «Золотую пальмовую ветвь» в 2008 году за фильм «Класс» — историю одного класса во французской школе. Это жуть, что показал тот фильм, но вся Франция была довольна тем, что именно французская картина получила «Золотую пальму» и ездила с ней по всему миру. Никому из французов не пришло в голову, что эта картина демонстрирует миру плохой имидж французского среднего образования. Но почему-то в России, как только Звягинцев снимает «Левиафан», сразу выходит масса статей, что он показывает не то, что надо бы показать в России.
— Ничего удивительного, разница менталитетов.
— Да! Жаль, потому что кино есть кино. Может быть, это наследие советской пропаганды, поскольку Ленин сказал, что это важнейшее из искусств, и я не исключаю, что до сих пор есть люди, которые считают, что кино — посредник образа страны или идеологии. И нужно, чтобы этот посредник обязательно следил за правилами игры.
Да, кино действительно передает образ страны. Но главное, чтобы оно передавало хоть какой-то образ. В мире существует множество стран, у которых нет настоящей кинематографии. Или она есть, но не путешествует, и поэтому люди ничего не знают об этой стране...
— Вы как-то сказали, что высокодуховная история на фоне масштабных исторических событий — это всегда хороший образ страны и шанс для международного проката. При этом сослались на «Войну и мир» Сергея Бондарчука и «Сибирского цирюльника» Никиты Михалкова. Сейчас вы видите в России такие фильмы?
Кадр из фильма «Анна Каренина. История Вронского» Карена Шахназарова
— Таких историй в любой стране немного. Снимать масштабное историческое кино дорого везде. Нужен крупный режиссер, соответствующее финансирование. Когда Карен Шахназаров снял «Анну Каренину», мне показалось, что это настоящее, хорошее, интересное кино. С одной стороны, очень знакомый по роману Толстого сюжет, с другой — история Вронского, отличающаяся от обычных экранизаций.
Думаю, что зрителям во Франции было бы интересно посмотреть этот фильм, потому что у нас хорошо знают и роман, и творчество Толстого, и экранизации его книг. Не только в Онфлере есть зрители, жаждущие кинематографа, который был 50 лет назад и сегодня уже является раритетом. Лично я тоже не вижу сейчас больших фильмов. «Анна Каренина» — последний, который мне было интересно смотреть и с точки зрения кино, и с точки зрения сценария, и с точки зрения потенциального проката во Франции. Хотя на сегодняшний день фильм пока не продан.
Жоэль Шапрон — Автор книг и статей по проблемам кинематографа.
