В России каждый год проходит более 163 различных кинофестивалей и снимается свыше 200 авторских фильмов. Из них в прокате потом оказываются лишь 3–5%. Так происходит практически во всем мире. То, что лежит в основе массового кино, — универсальность, простота изложения, чистота жанра, — для авторского кино противопоказано, а значит, получить большую аудиторию в кинотеатрах будет сложно. Зачастую проще сразу выпускать кино на телевидении или в интернете, минуя большой экран.
10 лет назад в честь 60-летия Каннского фестиваля был выпущен альманах «У каждого свое кино». Для его создания 36 режиссеров из 25 стран сняли короткометражки, посвященные кинематографу. В итоге большинство показали совершенно пустой зал, а режиссер Чжан Имоу в своей работе «Вечер в кино» рассказал историю о мальчике, который так долго ждал сеанса, что заснул. Видимо, автор хотел показать, как трудно встретиться фильму и его зрителю.
Среди кинодеятелей считается, что, создавая картину, надо сразу выбрать ей судьбу, и это либо фестивальная история — тогда фильм будет колесить по городам и странам, — либо путь коммерческого кино, и тогда надо искать сильного дистрибутора и вкладываться в рекламную кампанию. Пойти сразу по обеим дорожкам сложно, но исключения всё же есть. Квентин Тарантино, Ларс фон Триер, Даррен Аронофски создают арт-блокбастеры. Их фильмы с успехом открывают мировые фестивали и одновременно собирают полные залы. Андрей Звягинцев, чье имя недавно гремело в Каннах, имел успех и в России: «Нелюбовь» посмотрело в кинотеатрах почти 350 тыс. зрителей.
Думаю, это уже не единичные примеры, а тенденция. Можно сказать, что сегодня начинается «эпоха ренессанса» для авторского и независимого кино. С одной стороны, в своей работе режиссеры начинают поворачиваться к публике, они меньше противопоставляют себя аудитории и говорят на более понятном языке. При этом сохраняется основная функция авторского кино: осмысление культурных процессов, создание новых форм выражения и развитие киноискусства. Через отборщиков крупных фестивалей проходят сотни фильмов, но в конкурс допускаются лишь те, которые впоследствии могут стать наследием мировой культуры.
С другой стороны, аудитория таких фильмов расширяется. Устав от шаблонов и предсказуемых ходов, люди ищут качественно другого, пусть и не всегда понятного формата. Я обращала внимание, что во многих картинах подобного рода как будто стоит «защита от чужого», особенно сложны первые 20–30 минут, но потом, если вам удалось преодолеть эти авторские «баррикады», перед вами открывается очень тонкий и насыщенный мир. Неожиданно для себя понимаешь, что ты покорен историей с экрана и испытываешь совершенно новые эмоции. Культуролог Юрий Михайлович Лотман в работе 1973 года «Семиотика кино и проблемы киноэстетики» писал, что кино оказывает очень сложное воздействие на человека — «от заполнения ячеек его памяти до перестройки структуры его личности».
Если говорить о национальных фильмах, то в противовес глобализации их авторы стали больше рассказывать нам о нас самих, нежели о нас кому-то другому, перестали так активно обращаться вовне и научились находить отклик внутри своей страны. Поэтому разве что путешествие в страну может рассказать больше о ней и ее народе, чем национальный кинофестиваль.
Сейчас в России появляются проекты, которые объединяют фестивали и ограниченный прокат. На большом экране демонстрируется совершенно новое и малоизвестное кино, проводятся лекции и дискуссии с режиссерами и кинокритиками. Аудитория таких проектов растет с каждым днем, причем не только в Москве, но и в регионах.
Во Франции и Англии альтернативный контент уже сейчас приносит дополнительные 10% к общим сборам. Конечно, находить и приводить аудиторию этих фильмов в кинозалы гораздо сложнее и дороже, ведь много лет в кинотеатрах для ценителей киноискусства вообще ничего не шло. Но у направления есть огромные перспективы, а значит, у талантливого авторского кино всё-таки есть шанс встретиться со своим зрителем.
Автор — киноменеджер, президент сети кинотеатров КАРО
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
