Долговая дама: бывший бизнес-партнер Кая Метова села за мошенничество на 1 млрд
Взять в долг более 200 млн рублей, присвоить их и не отдавать, прикрываясь еще большими фиктивными долгами и объявив себя банкротом — такую схему мошенничества придумала риелтор Елена Филиппова. Долгое время она была бизнес-партнером певца Кая Метова, а одним из фигурантов судебных разбирательств оказался Иван Брилка — сын сенатора от Иркутской области Сергея Брилки. Ссылаясь на «нарисованные» долги, Филиппова почти на 10 лет растянула судебные споры о возврате денег. В итоге, когда реальные кредиторы добились возбуждения против нее уголовного дела по фактам мошенничества, осудить ее удалось лишь по одному эпизоду из трех. По остальным двум вышли сроки давности. О хитрой схеме, едва не позволившей мошеннице избежать наказания за присвоение сотен миллионов рублей — в материале «Известий».
10 лет без взыскания
Пять ближайших лет проведет в колонии общего режима риелтор и бывший бизнес-партнер певца Кая Метова Елена Филиппова. Такой приговор 31 марта вынес Кузьминский районный суд Москвы. Он мог быть еще жестче, но по двум эпизодам мошенничества из трех обвиняемую освободили от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям — попросту истек 10-летний срок давности. Все эти годы Филиппова всячески затягивала юридические споры со своими кредиторами, как раз для того, чтобы воспользоваться этой юридической лазейкой и чтобы ее не посадили.
Для этого она использовала довольно простую, но эффективную схему, которая позволяла годами не платить долги, следует из материалов многочисленных судов, которые имеются в распоряжении «Известий». Для этого она «рисовала» себе фиктивные долги, гораздо большие, чем реальные. А затем фиктивные кредиторы, получив большинство голосов на собрании кредиторов, заключали с ней мировые соглашения, согласно которым выплаты растягивались на много лет.
Первое такое мировое соглашение было подписано в конце 2016 года. Когда по нему Филиппова практически ничего не заплатила, в 2023 году было заключено второе соглашение примерно на тех же условиях — тоже с очень большими сроками выплат. Реальные кредиторы ничего не могли с этим поделать.
История мошенничества
Уголовное дело было заведено в 2019 году по трем эпизодам. В 2013 году Филиппова взяла в долг у индивидуального предпринимателя Надежды Соколовой 164 млн рублей с обещанием инвестировать их в коммерческую недвижимость. Также она взяла 38,3 млн рублей у владельца ООО «Новохоперский хлеб» Алексея Елисеева и 8,5 млн рублей у предпринимателя Ратибора Дербышева. Последний рассказал в суде, что познакомился с Филипповой в середине 2015 года. Ее ему представил общий знакомый Константин Ивин, указав, что Филиппова — женщина состоятельная и богатая, «с которой можно иметь какие-либо дела».
Деньги она брала под расписки с обещанием выплаты процентов — вплоть до 24% годовых, а в некоторых случаях и под залог недвижимости. Правда, и здесь она обманывала пострадавших, следует из материалов суда. Так, залогом по договору с Ратибором Дербышевым стала трехкомнатная квартира в Гагаринском переулке в центре Москве. Впрочем, на тот момент на объект уже было наложено обременение в виде запрета проводить сделки с ним.
Первыми тревогу по поводу невозврата долгов забили Надежда Соколова и Алексей Елисеев. В этот момент Филиппова, чтобы не платить им долги, впервые попыталась применить схему с фиктивным кредитором. Она заключила договор со своим знакомым Константином Ивиным, по которому была якобы должна ему $1,3 млн. И сразу после этого написала в Арбитражный суд Москвы заявление о признании ее банкротом. В феврале 2016 года арбитраж ввел процедуру реструктуризации долгов Филипповой.
Однако в ходе дальнейших судебных разбирательств обман с Ивиным раскрыли. Согласно материалам арбитражного производства, «Ивин не имел финансовой способности по своему финансовому состоянию выступать кредитором Филипповой». Он не представил никаких доказательств, что такие деньги когда либо были на его счетах, что он платил с них налоги и что передал их в качестве долга Филипповой. Таким образом, долг признали мнимым, следует из материалов судов.
Перед Филипповой снова замаячила необходимость отдавать долги, и тогда она предъявила другого фиктивного кредитора — иностранный оффшор «ДЗ Лтд», обладающий, как следует из материалов суда, признаками фиктивности и не ведущий в России деятельности. Из документов, предоставленных Филипповой в суды, следовало, что эта компания якобы инвестировала в ее проекты €5 млн, но вернуть их бизнесвумен не смогла.
Как в деле появился Кай Метов
Примерно в этот же момент в деле о банкротстве риелтора в качестве кредиторов появились певец Кай Метов, заявивший о долге Филипповой перед ним в размере 173,6 млн рублей, и Иван Брилка — он заявил о долге в размере 96 млн рублей. С учетом штрафов и пеней общая сумма долгов Филипповой превысила 1 млрд рублей.
Согласно данным СПАРК, в тот момент у Кая Метова и Елены Филипповой был совместный бизнес — они были совладельцами ООО «Инвестиционная компания КМП» (Метов имеет долю 66,67% в уставном капитале, Филиппова — 33,3%). Позже фирма была ликвидирована.
Певец Кай Метов
На фоне новых кредиторов старые (Соколова, Елисеев и Дербышев) уже не выглядели крупными и не имели большинства в собрании кредиторов. Как представитель кредиторов, обладающих большинством голосов, Иван Брилка предложил заключить с Филипповой мировое соглашение и растянуть выплаты долгов на несколько лет.
В итоге в 2016 году, а затем в 2023 году пул кредиторов и Филиппова заключили два мировых соглашения. Как указано в материалах дела, «аффилированные и подконтрольные» Филипповой кредиторы (среди которых назван и Иван Брилка) большинством голосов решили урегулировать дело именно таким образом. «Но фактически эти действия могли быть направлены на то, чтобы избежать выплат реальным кредиторам», — объяснил источник «Известий», знакомый с процессом.
Причем чтобы заключить второе мировое соглашение, Филиппова предоставила в суд документы, согласно которым обладала акциями АО «Газпром-ОНПЗ» на крупную сумму и участвовала в проекте реконструкции объектов культурного наследия «Усадьба 1801 года» и «Усадьба Филимонки» «с созданием гостиничного комплекса, в подтверждение будущих доходов от профессиональной деятельности в размере не менее 400 млн рублей», следует из документов суда.
Но реальным кредиторам удалось доказать, что все эти сведения не соответствовали действительности — то есть в суд была передана ложная информация.
Параллельно в ходе процесса в Арбитражном суде, инициированного реальными кредиторами, было доказано, что между частью кредиторов (в частности Иваном Брилкой) и Филипповой были признаки согласованных действий в ходе банкротства. Так, принадлежавший Филипповой земельный участок во время банкротного производства были проданы ее сыну, а затем Ивану Брилке.
Как выяснили «Известия», изучив выписки ЕГРН, Брилке в 2018 году перешло право собственности на коммерческую недвижимость по адресу ул. Петровка, 21, стр. 3,5. Ее примерная стоимость оценивается в 500 млн рублей. По той же схеме в пользу Брилки были отчуждены дом с земельным участком в деревне Митькино Одинцовского района Московской области и квартира в д. 29 к. 1 на Ломоносовском проспекте в Москве, следует из документов суда.
В уголовном деле Иван Брилка и Кай Метов проходили свидетелями.
Что говорили на суде
Кай Метов, выступавший в качестве свидетеля, рассказал, что познакомился с Филипповой на гастролях в Иркутске. Затем они встретились в Москве, и он согласился на предложение новой знакомой инвестировать в покупку недвижимости. Для документального подтверждения обязательств они заключили четыре договора займа — на общую сумму 173,6 млн рублей. Потом он узнал, что Филиппова банкрот, и обратился в суд с просьбой включить его в реестр кредиторов.
Из показаний Кая Метова следовало, что в 2021 Филиппова вернула ему незначительную часть долга, порядка 600 тыс. рублей, а по оставшейся сумме заявила, что не может отдать долг, потому что ей мешает Надежда Соколова. В правоохранительные органы Метов обращаться не стал, поскольку у него имеются решения судов и он ждет исполнения обязательств.
Иван Брилка в ходе следствия заявил, что с Филипповой у него дружеские отношения, а долг у нее перед ним возник, когда он выкупил ее обязательства перед Локо-банком. Что касается собственности, которая перешла ему через родственников Филипповой, то, по показаниям Брилки, он выкупил ее по рыночной цене. Например, особняк на Петровке он купил в 2018 году за 18 млн рублей, оплата производилась наличным расчетом, на это есть расписка. Почему эти деньги не поступили в конкурсную массу и не пошли на уплату долгов перед другими кредиторами, неизвестно.
В ходе допросов на суде Филиппова виновной себя не признала, указав, что сначала она работала в Иркутске, занималась оценочной деятельностью. В 2003 году приобрела недвижимость в Москве. Денег не хватало, и она взяла кредит.
В столице она продолжала покупать недвижимость, делала там ремонт, переводила в нежилой фонд и продавала. Затем начала открывать магазины — последний в 2016–2017 годах. С Ратибором Дербышевым она познакомилась тогда же. Ей нужны были деньги, и знакомый Ивин сказал, что есть люди, которые занимаются «расточительством», то есть дают займы под проценты. Ивин и познакомил осужденную с Дербышевым.
Впрочем, суд встал на сторону обвинения, признал действия Филипповой мошенничеством. Правда, обвинительный приговор был вынесен только в отношении эпизода с обманом Ратибора Дербышева — так как у него Филиппова одалживала деньги позже других, то и срок давности по делу не истек.
Связаться с участниками дела «Известиям» не удалось.
Редкая схема
В соответствии со ст. 78 УК РФ лицо, совершившее преступление по статье о мошенничестве в особо крупном размере, освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления прошло более 10 лет лет, напомнил судебный юрист, эксперт по безопасности электронных сделок Илья Васильчук.
— Поэтому одной из основных стратегий преступников избежать наказания является затягивание сроков до вынесения судом приговора, — отметил он. — Обычно для этого адвокаты привлекаемых, используя процессуальные проволочки, пытаются тянуть время, добиваясь от суда возврата дела на доследование, затягивают время для ознакомления с материалами дела.
А вот использования механизмов гражданского судопроизводства, когда преступление пытаются представить как гражданско-правовые отношения и для этих целей инициируют целый букет разнообразных судебных дел, чтобы избегать возбуждения уголовного дела и расследования, — это не настолько распространенная схема.
— Это новое, что сейчас появилось в такой уголовной правоприменительной практике, — отметил эксперт.
По его словам, если правоохранительные органы при подаче заявления о возбуждении уголовного дела видят, что параллельно рассматривается гражданское, то часто ждут, пока оно завершится. Только после этого они предпринимают более серьезные меры для расследования преступления.
