Нарезать укреп: как наши бойцы берут блиндажи ВСУ в прямом эфире
Удачное взятие укрепа, или лесополосы, — комплекс грамотного взаимодействия разных звеньев. Командира, моделирующего варианты наступления. Оператора БПЛА, способного с высоты видеть всё. И, главное, штурмовика. От того, насколько эффективна эта связка, зависит сегодня любое продвижение вперед. Корреспондент «Известий» побывал на позициях 150-го полка контроля территорий в курском приграничье и увидел, что такое подавление пулеметной точки, форсирование водоема и взятие в плен врага.
Село и лесополка
Ситуация в Суджанском районе Курской области остается сложной. С одной стороны, противник почти выдавлен из региона. С другой — отходя, он оставляет на любом мало-мальском рубеже группы прикрытия, минирует территорию и беспрерывно атакует с неба, — каждый километр, пройденный нашими войсками, стоит больших усилий.
На позиции 150-го полка вместе с командирами я выезжаю до рассвета, чтобы не попасть под удар дрона-камикадзе. Задача у 2-го батальона подразделения сегодня — зачистить остаток небольшого сельца в приграничье и по возможности продвинуться в лесополку. Едем мы на позиции «птичников». Оттуда с помощью дрона-разведчика («мавика») будет производиться то, что называют знаком нынешнего времени на СВО, — штурм в прямом эфире.
С собой у парней ящики со снарядами для собственных камикадзе — противотанковыми «морковками» и противопехотными «карандашами». Вода, тушенка, топливо для генераторов и огромная россыпь дронов. Сейчас, пусть и в сумерках, есть возможность доставить всё это прямо на позиции, враг отходит. Раньше, еще четыре недели назад, любой груз приходилось выбрасывать на расстоянии в 2–3 км и тащить дальше на горбу.
Блиндажи, где базируются ребята, — бывшие украинские. На поверхности стоит неистребимый характерный запах, усиливающийся с каждым градусом температуры, — среди деревьев лежат тела убитых солдат ВСУ. За пределами узких тропинок рассыпаны «лепестки» и «колокольчики». Лес переломан и истерзан: сначала его крошили наши, потом вэсэушнники.
Тройки и четверки
Координаторы штурма — командир 2-го батальона сибиряк Мажор и его заместитель дальневосточник Ермак. Им в помощь — замкомбата 3-го батальона того же 150-го полка Михаил из Новгородской области, позывной Боба, он — опытный оператор БПЛА — будет отвечать за картинку с воздуха.
— Первым делом — доразведка, — комментирует Боба, поднимая в воздух «мавик» с 56-кратным зумом на камере (каждые полчаса аппарат будет возвращаться назад для смены аккумулятора) и в считаные минуты долетает до села, которое предстоит взять. Над землей туман, видимость слабая, Боба переходит на тепловизор, и на экране сразу вырисовывается несколько «горячих» контуров среди разрушенных строений — либо что-то горит, либо кто-то сидит.
С окраины села выдвигается в центр наш отряд — 18 человек, разбиваясь на тройки и четверки. Мажор и Ермак держат связь со старшими каждой группы, среди позывных — Восход, Арбуз, Таракан. Боба висит прямо над ними.
Группки выдвигаются вперед веером. Проверка дворов, развалин. Спокойный, осторожный шаг. В динамике радиопередатчика время от времени раздаются хриплые голоса штурмовиков — уточнения, вопросы, комментарии. Наиболее частый вердикт после прохождения очередного квадрата — «чисто».
— Слышим близкий звук грузовика! — сообщает вдруг один из них.
Боба задирает камеру повыше и видит удаляющуюся машину и пыль столбом.
— Они сыпят. Бегут! — смеется он. — Вот бы достать его FPV-дроном. Но не успеть уже.
На закрепление
Обстановка между тем накаляется. На одном из перекрестков, согласно вчерашним разведданным, оборудована пулеметная точка. Там ли сейчас противник, неизвестно. Грудью проверять не пойдешь. Тепловизор не берет — уже рассвело. Выход — сброс снаряда: Боба тщательно исследует с высоты возможное пулеметное гнездо. Две группы штурмовиков, идущие этим маршрутом, имеют возможность коротко передохнуть — в динамике слышны их тяжелые, уставшие голоса: каждый шаг вперед, пусть вокруг и «чисто» и командиры сверху внимательно мониторят твой путь, очень труден.
В щель-укрытие посылается зажигательный снаряд. Развалины полыхают. Был ли там пулеметчик — неизвестно. Обе группы поднимаются и бегут через возможную зону обстрела. Один спотыкается и валится на землю.
— Что такое?! — следует вопрос.
— Нормально. Повредил ногу. А так цел, — отвечает за бойца старший. — Перекресток чистый.
Звучит приказ оставить двоих на закреплении, включая пострадавшего, и двигаться дальше.
«Птичьи» атаки
Сидя под землей, мы слышим, как рядом выпускают пакеты снарядов наши реактивные артиллерийские установки, и скоро видим на экране, как ракеты взрыхляют поля и посадки за селом.
— О-па! — констатирует Боба, замечая перед собой на высоте дрон противника. — Разведчик! Отслеживает наше наступление.
И, поддавшись спортивному азарту, решает попробовать его «погасить» — зависнуть сверху и аккуратно попасть по винтам «пяточкой» (ножкой) своего коптера. Дело опасное — можно самому рухнуть. Но рисковать не приходится — дрон ВСУ не задерживается и улетает.
— Сейчас могут появиться камикадзе, — предупреждает бойцов Ермак. — Будьте внимательны. При движении сразу ищите укрытия. И дистанцию держите, не кучкуйтесь!
FPV врага не заставляют себя долго ждать. Но ни одной атаки смертоносные «птицы» не производят, вероятно, выбрав другие, более приоритетные цели: по флангам от ребят 2-го батальона двигаются другие части.
На том берегу
После полудня село пройдено без сопротивления и взято. Впереди — лесополоса и узкая речка со взорванным мостом. Приказ — не останавливаться даже на привал, дальше, дальше. Боба исследует водоем сверху, находит возможный брод. Ермак и Мажор направляют своих подчиненных по маршруту. В одном месте, на поляне, первая четверка падает, как подкошенная.
— Пулемет! — раздается в рации. — Прямо напротив. У нас один «двести» (погибший. — Ред.).
— Зажигайте дымы и обходите их! — следует приказ от Мажора.
— Головы не поднять, — объясняет старший. — Положит всех.
После горячих споров выбирается вариант огневой атаки сверху. Проблема только в том, что неизвестно, где конкретно сидит противник, — лесополка широкая. В воздух поднимается один FPV, за ним другой, бьют в предполагаемые точки, но мимо, — пулемет продолжает строчить. Запрашивается поддержка от минометчиков («Прижмитесь к земле, ребятки», — предупреждают штурмовиков), но и они не могут поразить цель.
— Вот так происходит прикрытие, — объясняет ситуацию Ермак. — Задержали нас. А сами эвакуируются.
Выход находится спустя час — одна из троек (старший — Таракан) подбирается незаметно к пулеметчику с правого фланга. Заблокированные бойцы в это время бьют из всех стволов, отвлекая внимание на себя.
Итог, задыхаясь, озвучивает Таракан:
— Подавили! Пулеметчик — «двести». Его второй номер взят в плен.
Блиндаж взрывается криками:
— Красавчики!
К вечеру движение останавливается. За девять часов непрерывного штурма Мажор, Ермак и Боба считаные разы покидают блиндаж и единожды отвлекаются на чай, не отрываясь от раций и ЖК-экрана. Важный момент: после ликвидации пулеметной точки с земли неожиданно поднимаются все четверо наших бойцов, включая «двухсотого», выясняется, что он отключился, — то ли нервы, то ли физическая нагрузка, то ли жара, а может, и всё вместе. Редкий счастливый случай. За день — ни одной потери. Уже в сумерках штурмовики переходят вброд реку и закрепляются на том берегу.
