Свободное пространство: как выглядит очищенная от ВСУ Суджа
Атаки дронов, гудящая от разрывов земля, граффити ВСУ на стенах, редкие мирные жители, едущие на велосипедах сквозь пепелища, — такова современная Суджа. Город освободили 12 марта: в оккупации он пробыл 218 суток. На сегодняшний день бои идут в приграничье, в 3–7 км от райцентра. Специальный корреспондент «Известий» своими глазами увидел окраины, самый центр многострадального города и попал под несколько попыток атаки вражеских дронов-камикадзе.
Под землей и на земле
Выдвигаемся в Суджу мы задолго до рассвета: если и проникать за черту города, то только в сумерках, пока небо не «проснулось». Из Курска едем на внедорожниках, в условной точке пересаживаемся на броневик «Тигр» — тесный, но надежный (для верности сверху обтянутый еще и металлической сеткой) — прямую атаку дрона-камикадзе он должен выдержать. Выбрасываемся на северной окраине Суджи и тут же спешим в укрытие — в подвалы покрошенных зданий: вся армия на линии боевого соприкосновения базируется под землей.
Внутри — бойцы 11-й десантно-штурмовой бригады ВДВ. Вошли сюда четыре дня назад, готовы в любой момент сняться, чтобы идти дальше. На большом ЖК-экране в одном из боксов— картинка происходящего на южной окраине, ее транслирует висящий над квадратом коптер-разведчик.
— Отслеживаем ситуацию. Противника не видим, — комментирует командир 1-го батальона с позывным Каспий. — Осматриваем дороги, за ночь враг мог накидать мин, важно выстроить безопасный маршрут для движения наших штурмовых отрядов.
ВСУ из Суджи выдавлены полностью, объясняет комбат. Хотя, как и всегда в таких случаях, есть вероятность, что где-то в подвалах укрываются небольшие группы, в том числе раненых. В настоящее время разрозненные остатки украинских подразделений отходят по посадкам, балкам к границе, по ним ведется непрерывный огонь. Лесные массивы сегодня — основное место тяжелых боев.
На земле брошенная форма с синими повязками
Со стороны противника в светлое время суток также не прекращается активная работа дронов, ствольной артиллерии и минометов. Среди частей, которые противостоят нашим десантникам на этом участке, — 80-я и 82-я бригады ВДВ, а также печально известная 3-я штурмовая бригада (бывший батальон «Азов»*, признан террористической организацией и запрещен на территории России). Несколько солдат этих соединений бойцы Каспия взяли в плен в последние дни.
Запрос — ответ
Грузимся в пикап и на бешеной скорости мчимся в сторону центра, в нужную точку. По обочинам — дома, магазинчики, аптеки, шиномонтажки, парикмахерские, истерзанные, будто вывернутые наизнанку. Собаки с поджатыми хвостами, тоскливо глядящие вслед машине, не реагирующие на звуки разрывов, — земля непрерывно сотрясается от артиллеристских и ракетных выхлопов.
Два раза я вижу мирных — старичка и старушку, он с велосипедом, она с тележкой. Местами дорогу перегораживают земляные насыпи, их украинские военные использовали в качестве преград. Если притормаживаем, успеваю прочитать надписи на воротах: «Здесь живые люди», «Люди — 2 чел.», «Здесь живет женщина из народа» и даже «Тут остались собаки Малыш и Павлик».
Местная жительница в ожидании эвакуации
Выгружаемся. На нас бронежилеты, каски, руки и плечи заранее обмотаны красным скотчем. Сопровождающий — командир взвода огневой поддержки парашютно-десантного батальона, позывной Апостол. Краткий инструктаж от него: «Двигаемся цепочкой, расстояние 10 м, скучиваться нельзя, по скоплениям людей бьют дроны. Смотрим внимательно под ноги. Если услышали «птичку» — немедленно в укрытие. Под крышу, под навес. Если ничего нет — под дерево. Лучший вариант — помещение, которое можно закрыть изнутри, БПЛА нередко залетают в открытые двери».
И еще одно важное. «Если забежали куда-то, — говорит боец, — а вам изнутри кричат «День?», ответить нужно: «Ночь!» (слова изменены. — «Известия»). Это запрос и отзыв, чтобы понять, кто перед тобой — свой или чужой. Если ответите неправильно — могут стрелять на поражение. Поэтому запомните железно!» Апостол рассказывает, что за последние недели ему не раз приходилось использовать этот «ключ» при приближении неизвестных в форме. Противник, не понимая, что у него спрашивают, как правило, не отвечает ничего.
В сердце Суджи
Выдвигаемся в путь. В небе над высотным объектом развевается российский флаг. В одном из гаражей по пути фотографирую американский вездеход «Хаммер» — целехонький, в маскировочной сетке, на боку его безапелляционная надпись «11 ДШБ» (подразделение, захватившее трофей). Выходим к реке Судже. На берегу, пасторально отражаясь в воде и сияя голубыми куполами, нерушимо стоит храм. Он почти не пострадал, по крайней мере на первый взгляд.
Российский флаг над городом
Мосты через реку подорваны (взлетели на воздух они после того, как наши штурмовики вышли в тыл врага через трубопровод). Перебегаем на тот берег по настилам. Важно ступать вразнобой, чтобы тушить вибрации. На ближайшем перекрестке что-то отчаянно коптит — результат недавнего прилета. Выходим на центральную площадь. От памятника Ильичу на каменном пьедестале остались только металлические ноги, сама надпись «Ленин» перечеркнута крест-накрест. Выжженные административные здания. По стенам граффити: «Полтава», «Черкаси», «ЗСУ», фашистская руна, Make Russia small again («Сделаем Россию снова маленькой») и много нецензурного.
Современные граффити
Тут же недалеко от площади остатки той самой «Пятерочки», захватом и разграблением которой любили хвастаться украинские боевики: качается и скрипит уцелевший обрывок названия. Даже сквозь разрушения видно былое благополучие Суджи — город цвел. Увы, сегодня он стерт с лица земли и почти ничем не отличается от виденных мной Мариуполя и Артемовска.
«В укрытие!»
Возле «Пятерочки» нас застает дрон-разведчик. Жужжание его, похожее на пчелиное, слышно слабо — «мавики», зондируя поверхность, висят высоко. Прячемся в укрытие. Когда БПЛА исчезает, поворачиваем обратно. И только тут выясняется, что путь наш по-настоящему только начинается — не проходит и десяти минут, как раздается новый треск лопастей, куда более громкий и неприятный (так звучит дрон-камикадзе). «Воздух!» — кричит Апостол, и мы снова рассыпаемся.
— Лучше один день потерять, но потом за пять минут долететь, — цитирует командир взвода мультфильм «Крылья, ноги и хвосты», сидя у стены с автоматом наперевес.
Та самая «Пятерочка» рядом с центральной площадью
Через пять минут растягиваемся в цепочку. А еще через десять опять ищем укрытие.
За последующие два часа нам придется не меньше семи раз вот так же бросаться врассыпную. Один раз убежищем выступит проходная предприятия. В другой — квартира в двухэтажке с сохранившейся картинкой над входом «милый дом». В третий — тлеющее здание, вероятно, после вчерашнего прилета: стены его теплые, под ногами горячая зола по колено, стоять приходится на уцелевшей чугунной ванне. В четвертый — деревья: камикадзе на этот раз кружит отчаянно долго, выглядывая жертвы.
В укрытии в разрушенной квартире
Апостол в конце концов приказывает всем «понизить горизонт», то есть сесть как можно ниже к земле и сгруппироваться, чтобы на случай атаки уменьшить зону поражения. Не дождавшись движения и, вероятно, ничего не разглядев (на FPV слабые камеры), «птица» улетает. И скоро в паре кварталов раздастся хлопок.
— Сами видите ситуацию, — говорит Апостол, когда мы, мокрые насквозь, добираемся пешком (передвижение на машинах уже невозможно) до точки «ноль». — Пока мы их полностью не выдавим из Курской области, опасность в Судже будет сохраняться.
