Успеть за 40 секунд: как в Курской области спасают раненых бойцов
Плавающая линия фронта. Опасность появления ДРГ. «Летучие» СЭПы — сортировочно-эвакуационные пункты для раненых, которые в зависимости от обстановки могут оперативно менять свое месторасположение. Таковы боевые реалии в Курской области. О том, чем гражданская медицина отличается от военной, почему в операционную пускают не всех медсестер и как сочетается опыт штурмовика и медбрата — в репортаже «Известий».
Первая помощь
Тишь, покинутые заснеженные избушки. Деревня, в которую мы приезжаем, предстает натуральным медвежьим углом: кажется, людей тут нет и быть не может. Однако сначала в одном доме встречаем военных с красным крестом на груди, затем в другом. В этих дворах базируется сортировочно-эвакуационный пункт одного из полков Министерства обороны, с нескольких концов линии боевого соприковсновения по заснеженным проселочным дорогам сюда свозят «трехсотых» — раненых. Это называется «первое плечо эвакуации»: пострадавшим бойцам оказывают здесь первую квалифицированную помощь, после чего отправляют в «зеленую зону», в руки хирургов, анестезиологов, травматологов.
Оксана Матильда — офицер медицинского отряда
Мирных людей в деревушке не осталось. Еще пару месяцев назад линия соприкосновения проходила от нее в каких-то 2 км, все выехали. Теперь расстояние увеличилось, однако полноценным тылом эту территорию пока не назовешь. В любой момент тишину может разрезать рокот дрона-камикадзе.
Пистолет всегда под рукой — на случай появления противника
Старшая на медточке — врач Оксана, позывной — Матильда. На боку у нее пистолет ПМ — на случай, если появятся ДРГ и придется отстреливаться. В избушке, где происходит прием раненых, — деревянный стол, заправленный покрывалом. Капельницы, термоодеяла, шприцы, носилки у стен. Сигнал о поступлении пациентов может поступить в любой момент — оттого врачебная бригада всегда как будто на взводе, несмотря на убаюкивающий окружающий покой. Привозят чаще всего не одного, а сразу нескольких требующих экстренной помощи бойцов.
Коренной перелом
Оксана Матильда — из Джанкоя. Врач-педиатр с 10-летним стажем. Мама троих детей. Родственники ее по отцовской линии были из крымских партизан. Их пример во многом и направил ее, когда в первый раз — сразу после начала СВО — она пошла в военкомат добровольцем. Отказали с формулировкой «пока врачей достаточно». И тем не менее скоро Оксана оказалась на фронте — гражданском.
— В составе медицинской бригады мы поехали с детскими профосмотрами в новоприсоединенные Херсонскую и Запорожскую области, — рассказывает собеседница. — То, что я там увидела, вызвало шок.
Речь идет о состоянии здоровья школьников, поясняет врач. Большинство из них никогда не проходили плановых осмотров (как это требуют нормативы в России). Отсюда — запущенность заболеваний, в том числе психических, которые просто никто не разглядел вовремя и не оказал надлежащую помощь. Многие дети впервые попали на УЗИ, на забор крови, на элементарный прием педиатра. Некоторых после выявленных нарушений или хронических заболеваний отправляли сразу на госпитализацию в соседний Крым. Усугублялась ситуация тем, что в сельской местности не функционировали полноценно фельдшерско-акушерские пункты, категорически не хватало кадров.
— Положение дел было критическим. Людей, по сути, давно бросили, — комментирует врач. — И Херсонщина, и Запорожье в этом смысле были идентичны. Благо после 2022-го ситуация стала резко меняться.
На пути осколка
Контракт с Министерством обороны Оксана подписала весной 2023-го сразу на три года. Сегодня она лейтенант медицинской службы. Во время учебы освоила азы работы с боевой травмой. Важным оказался принцип «не сомневайся, даже если не уверена — прими одно решение, у тебя мало времени». Это правило, по словам доктора, позволяет не впадать в ступор, а действовать спокойно и четко.
Еще одним приобретенным навыком стало умение прощупать за 40 секунд в темноте раненого (в одежде, бронежилете) и определить источники кровотечения.
— Однажды в Херсонской области в наш пункт ударил украинский снаряд, — говорит Матильда. — Перебило электричество. Мой водитель оказался «триста». Я ощупала его в темноте и за те самые 40 секунд нашла места поражений. Мы спасли его.
Самый запомнившийся случай из практики был летом 2023-го на Херсонщине, вспоминает врач. Имя раненого — Максим, санинструктор в отряде штурмовиков. Парень был изрешечен от пяток до туловища. Поразительно, но в госпитале в этот час дежурила его родная сестра Маруся (каждый из них пошел в зону СВО добровольцем). Но ее отстранили от работы, даже не пустили в операционную — нельзя, рука может дрогнуть. В итоге бойца «собрали», всё прошло благополучно. Во время оказания помощи выяснилось: один из осколков замер на его груди, у сердца, застряв в молитвослове — бумажная книжица чудом остановила движение смертоносного металла.
На удаленном пятачке
Среди помощников Оксаны — 24-летний санинструктор Игорь Бармалей из Владикавказа. На вид совсем юный мальчишка. Парень из военной семьи: отец — разведчик, дядя — Герой России. Мама — санитарка.
— Армейская среда для меня родная, — говорит боец.
Санинструктор Игорь, позывной — Бармалей
В 2022-м его мобилизовали. Попал в Запорожье. Занимал специальности гранатометчика, снайпера, был в составе экипажа БМП. Теперь — в медвзводе (у самого за спиной три контузии и ранение). Оказывает первую помощь поступающим, перевязывает, обрабатывает раны. Говорит, что порой тянет обратно, на передовую, молодая кровь играет, но, видимо, сейчас время передохнуть. В медотряд он попал благодаря Оксане. «Уж больно щуплый был! Жалко стало, забрала к себе», — говорит доктор. Она же — здесь, на курской земле — стала его крестной матерью. Благодаря ей он решил в будущем связать свою жизнь с медициной — пойти учиться на фельдшера.
Медбрату Роману, позывной — Рамон, — 29. Он из Оренбургской области. Выглядит могучим и невозмутимым, как скала. Про себя говорит просто: «Деревенский». Эпизоды из детства: с малых лет рубил птицу, таскал выкопанную картошку с огорода в дом под крутую гору — мешок на плече. После армии трудился трактористом. В 2022-м по мобилизации попал на СВО. Отправили в ДНР — в штурмовое подразделение.
— В накаты (на штурмы) ходил в общей сложности четыре раза, — рассказывает Роман. — Ставили задачу: взять окопы противника. Страшно, а что делать… После того как взломаешь одну линию и нужно идти дальше, главное — не останавливаться надолго. Передышка, перезарядка, помогли раненым — и вперед, пока адреналин не отошел. Если пересидеть, потом себя уже не заставишь…
Водитель и медбрат Роман, позывной — Рамон
Три штурма для Романа прошли удачно, вот где в полной мере пригодилась деревенская физическая и психологическая закалка. А на четвертом его подкосило осколком. Да и то, делится боец, грех жаловаться — везло очень долго. После лечения и реабилитации (месяц провел дома) вернулся в полк. И попал в медицинский взвод. Выступает как медбрат, как водитель и даже как столяр — сколотил, например, тот самый большой манипуляционный стол. Все вместе они — небольшим отрядом — держат оборону на этом удаленном пятачке. Все вместе спасают ребят, освобождающих Курскую область.
