«Расстояние не играет никакой роли для бизнеса»
Производственная модернизация и возможный перевод транспорта на электродвигатели на Сахалине может заложить основу для новых направлений сотрудничества между компаниями России и Евросоюза. Об этом в интервью «Известиям» заявил председатель Комитета по энергетике Ассоциации европейского бизнеса, возглавляющий Координационную группу по «Зеленой инициативе» Эрнесто Ферленги. В преддверии круглого стола на ВЭФ, посвященного климатическим изменениям и «зеленой» трансформации, он также рассказал о том, как стороны работают над гармонизацией регулирования и учетом снижения выбросов парниковых газов, и почему газ продолжит играть заметную роль в энергобалансе Европы.
«Потребитель всё чаще голосует за «зеленые» товары»
— Между Европой и российским Дальним Востоком тысячи и тысячи километров. Между тем европейский «десант» уже не первый год активно участвует в ВЭФ. Какие направления взаимодействия существуют между ЕС и Дальневосточным регионом России?
— Дальневосточный Федеральный Округ (ДФО) — ключевой регион страны, треть ее территории, колоссальные природные ресурсы, и прежде всего талантливые люди, открытые к сотрудничеству. Не случайно президентом России развитие Дальнего Востока было объявлено приоритетом национального уровня.
Расстояние не играет никакой роли для бизнеса. Для нас важны условия, которые существуют в регионе. Сегодня весь Дальний Восток, губернаторы, руководство предприятий и лично полпред президента Юрий Трутнев максимально сфокусированы на привлечении как локальных, так и зарубежных инвестиций, и это создает благоприятный климат.
Глава энергокомитета Ассоциации европейского бизнеса Эрнесто Ферленги
Внешнеторговый оборот ДФО в 2020 году составил $32 млрд. ЕС занимает во внешней торговле региона 7,4%, а среди крупнейших европейских партнеров — Германия, Италия, Бельгия. Всего же свою внешнеэкономическую деятельность с ДФО осуществляют более 150 стран.
— Дальний Восток обладает крупнейшими запасами углеводородов и находится близко к важнейшим нефтегазохимическим рынкам. С помощью инструментов господдержки регион обещает стать площадкой для реализации крупных проектов, в том числе в сфере «зеленых» технологий. Является ли он перспективным для европейских инвестиций в этой сфере?
— Действительно, топливно-энергетический комплекс — драйвер и ключевой сектор сотрудничества крупнейших европейских стран в регионе. При этом мы все видим, какими темпами развивается климатическая повестка в мире, в том числе и в РФ.
Совсем недавно был принят революционный закон в сфере климатического регулирования в России — «Об ограничении выбросов парниковых газов (ПГ)». Он окажет влияние на многие сферы экономики и сотрудничество наших стран. Это касается и деятельности на территории ДФО. Сейчас прорабатываются условия проведения пилотного проекта на Сахалине по введению государственного регулирования выбросов ПГ.
Сахалин первым из субъектов РФ заявил о намерении достичь углеродной нейтральности к 2025–2026 году. Естественно, это потребует значительной модернизации в производственной сфере и в ЖКХ, перевода автотранспорта на электродвигатели и даже водород. Это послужит базой для новых направлений сотрудничества между компаниями наших стран.
Отдельный интерес вызывают климатические проекты, в том числе лесоразведение, результаты которых можно будет использовать для зачета углеродных единиц. Сегодня потребитель всё чаще голосует за «зеленые» товары, а для их создания требуется использование возобновляемых источников энергии, а также за «зеленые» сертификаты, свидетельствующие о вкладе компании в уменьшение или компенсацию выбросов ПГ.
Автомобиль Aurus Senat с водородным двигателем, представленный в павильоне AURUS в рамках Восточного экономического форума во Владивостоке
4 ноября мы отмечаем пять лет с момента вступления в силу Парижского соглашения по климату, около 200 стран взяли на себя обязанность по борьбе с изменением климата, и Россия в их числе. Один из механизмов сдерживания выбросов ПГ в мире — система торговли квотами. Она действует в Европе с 2005 года и продемонстрировала свою эффективность. С 2022 года предполагается ввести подобную систему и на Сахалине, это даст импульс к развитию низкоуглеродной экономики.
«С каждым годом стоимость производства ВИЭ падает»
— Относительно недавно Алексей Кудрин сказал, что пик потребления нефти пройдет в течение 10 лет. Хватит ли миру, или по крайней мере Евросоюзу и России, ближайших 10 лет, чтобы сделать чистую энергию и «зеленые технологии» основным источником?
— Да, действительно, в 2020 году произошло падение спроса на все основные энергоносители (до 10% на нефть, 7% на уголь, 3,3% на газ). При этом возобновляемые источники энергии (ВИЭ) стали единственным сегментом, спрос на который вырос (на 0,9%).
С каждым годом стоимость производства ВИЭ падает, а технологии становятся всё более надежными и доступными. В годовом выражении в 2020-м стоимость производства солнечной энергии упала на 7%, ветряной оффшор (станции, построенные в неглубокой зоне морей. — «Известия») — на 9%, а наземной ветряной — 13%. Неслучайно прошлый год стал рекордным по введению новых мощностей возобновляемой энергии в мире — 260 гВт.
Солнечная электростанция
В 2020 году стоимость производства электроэнергии из ВИЭ в ЕС стала в два раза дешевле, чем электрогенерация на базе ископаемого топлива, подсчитали в аналитического центре Ember. Основные причины — существенный рост цен на природный газ (сегодня цена газа в Европе движется к $650/тыс. куб. м.), уголь и квоты на выбросы СО2 в первом полугодии 2021 года (выше $50 за т). Естественным результатом снижения стоимости производства энергии из ВИЭ стало и то, что в 2020-м в Европе доля электроэнергии, произведенной из ВИЭ (38%), впервые в истории превысила долю электроэнергии, произведенной из ископаемого топлива (37%).
При этом мы все понимаем, что у ВИЭ есть свои ограничения, связанные с прерывностью этих источников и проблемой их хранения. Поэтому, на мой взгляд, традиционные источники, в первую очередь газ, продолжат играть заметную роль в энергетическом балансе в ближайшие 10 лет.
— Многие эксперты говорят о необходимости гармонизировать международную и российскую методологии учета углеродного следа и сформировать нормативно-правовую базу «зеленой» экономики. Какие разночтения и несостыковки есть в российском и европейском подходе? Ведет ли АЕБ какие-то консультации с российскими партнерами в этой сфере?
— Климатическое регулирование — это новая сфера, глобальные рамки которой нам еще предстоит определить. Сегодня крайне важно участвовать в диалоге, который ведется на уровне крупнейших стран мира, и Россия — ключевой участник этого процесса.
По данным Всемирного банка, уже более 60 стран мира активно внедряют или планируют к внедрению инициативы по стимулированию снижения углеродного следа (системы по торговле квотами или углеродный налог). Естественно, международный бизнес заинтересован в гармонизации подхода к регулированию и учету деятельности, связанной со снижением выбросов ПГ. Во многих странах уже введены системы по обращению углеродных единиц, реализуются климатические проекты. Россия также встала на этот путь.
Мы активно взаимодействуем с российской стороной для достижения и выработки взаимовыгодной позиции по этому вопросу. Участвуем в экспертном совете по устойчивому развитию при Минэкономразвития РФ, находимся в постоянном контакте с Российским союзом промышленников и предпринимателей и ключевыми комитетами, и в целом настроены на выстраивание эффективного диалога между бизнесом наших стран.
Только совместными усилиями мы сможем сделать нашу планету более чистой и безопасной.
