«Мы подготовили 30 соглашений на сумму более 100 млрд рублей»
Сахалинская область станет первым регионом России, с которого начнется выполнение Парижского соглашения по климату. В этом году в Госдуму будет внесен и принят закон, который даст старт сокращению содержания углекислого газа в атмосфере Дальнего Востока. Об этом в эксклюзивном интервью «Известиям» на ВЭФ заявил губернатор Сахалинской области Валерий Лимаренко. Также он рассказал, зачем на Курилах появится офшорная зона и когда запустят новую программу чартерных рейсов.
«Это не какая-то высшая математика»
— Валерий Игоревич, на ВЭФ-2021 будет подписано множество соглашений. Какие из них вы считаете наиболее значимыми для Сахалинской области?
— Всего мы подготовили около 30 соглашений на общую сумму более 100 млрд рублей. Они представляют практически все направления развития Сахалина. В том числе по Корсаковскому морскому порту и сооружению там объектов по глубокой переработке рыбы, по развитию новой энергетики: мы намерены создать первое в России производство водорода для поставок в Японию, Корею и другие страны АТР. Кроме того, планируем построить ветропарк — будет соответствующее соглашение. Также подпишем документы по развитию туризма, строительной отрасли. То есть спектр направлений у нас очень широкий.
Корсаковский морской торговый порт
— Недавно вы заявили о намерении сделать Сахалинскую область первым в России углеродно-нейтральным регионом. На каком этапе эта инициатива, когда она будет реализована?
— Мы подготовили специальный федеральный закон, который уже прошел согласование во всех министерствах и в правительстве РФ «О проведении эксперимента по установлению специального регулирования выбросов и поглощения парниковых газов в Сахалинской области». Сейчас аппарат кабмина готовит его к внесению в Госдуму. Мы рассчитываем, что в этом году он будет принят.
Наверное, вы знаете, что сегодня весь мир идет по направлению снижения углеродного следа. Это связано с климатической проблемой, решить которую должно Парижское соглашение, регулирующее меры по снижению содержания углекислого газа в атмосфере.
По этому документу уже начинают жить страны Европы и Россия. Так вот наша страна начинает жить по этому соглашению с Сахалина. Это наша принципиальная позиция, к которой мы пришли. Нас спрашивают, почему вы занимаетесь этим, если вы нефтегазовый регион? Именно поэтому мы и занимаемся этим, потому что ожидаем энергетический переход и в нем мы собираемся не отстать от других стран. Все ведущие страны мира, которые ведут добычу газа и нефти, уже вовсю занимаются возобновляемыми источниками энергии, новой энергетикой, водородом, например. И мы планируем тоже.
— После того как будет принят закон?
— Да, поэтому мы начнем или с конца этого года или с начала следующего. Но мы уже идем по этому пути. У нас есть программа по снижению углеродного следа. Я вам объясню. Это не какая-то высшая математика: если угольную котельную перевести на газ, то можно уменьшить этот след. Если использовать в автомобиле в качестве топлива не бензин, а электричество — это тоже уменьшение углеродного следа. А если посадить гектар леса, то это увеличит его поглощение. Вот этот баланс мы хотим достигнуть к 2025 году. И это является ключевой частью закона. Можно было бы жить по принципу: неплохо бы уменьшить углеродный след. Но это не пожелание, а задача и большая серьезная работа, причем не только правительства Сахалинской области, а в первую очередь компаний.
— В одном из недавних интервью вы сказали о снижении добычи нефти и уменьшении бюджета Сахалинской области. Удается ли эту проблему решать или придется наращивать кредитные обязательства региона?
— Вопрос, казалось бы, острый, но для нас понятный и интересный. У нас есть программа по диверсификации экономики Сахалина. Что это значит? Понятно, что сейчас из-за пандемии пострадала нефтегазовая промышленность, уменьшилось потребление топлива, соответственно, сократились продажи нефти и поступления в бюджет. Что мы в этой ситуации делаем? Создаем на Сахалине большой сервисный центр по оказанию услуг, не только предприятия нашей области, которые добывают нефть и газ, делают сжиженный газ, но и других регионов Дальнего Востока. У нас базируется самая крупная дальневосточная авиационная компания. Также мы собираемся строить заводы по переработке древесины, цементный завод, предприятия, которые будут перерабатывать рыбу. Наращивание этих видов бизнеса — как раз и есть создание новой налоговой базы. Сейчас инвестиции в новые виды экономики, несырьевые, уже равны тем объемам, которые вкладываются в нефтегазовый сектор. В этом году мы ожидаем, что проведем красную линию, когда больше 51–52% будет вкладываться в несырьевую сферу. Соответственно, мы ожидаем, что лет через пять эта новая налоговая база будет сформирована и большая часть средств в нее будет поступать не от нефтегазовых предприятий.
— Готовы ли сегодня российские компании вкладывать в Дальний Восток? Или это будут в большей степени иностранные инвестиции и иностранцы потом будут получать основную прибыть?
— Скажу сразу, что нам выгодно принимать как российский, так и иностранный бизнес. Ведь всё, что будет сделано на нашей земле, останется у нас. Это рабочие места, налоги и так далее. Например, возьмем рыбную промышленность: в основном в нее вкладывают российские компании, которым поручено удвоить ее глубокую переработку. И даже больше, им поручено перенести бизнес, который сегодня находится в Корее, к нам на Сахалинскую землю. И мы над этим работаем. Мы хотим, чтобы наши рыбаки привозили рыбу в российские порты, чтобы она хранилась в наших холодильниках. Это я вам привел только один пример. Потом у нас по программе водорода работают французская компания Air Liquide и российская «Росатом». Таких примеров очень много. Всего за пятилетку мы планируем вложить в экономику Сахалинской области порядка 800 млрд рублей.
«Всё настроено на то, чтобы сюда пришел бизнес»
— Есть ли в регионе проблема с квалифицированной рабочей силой и как планируете ее решать?
— Такая проблема есть в любой стране мира. Особенно там, где идет развитие рынков. Собственно говоря, Россия движется в строну Азиатско-Тихоокеанского региона. Поэтому требуются люди, которые будут отвечать спросу рынка труда. Ведь все новые бизнесы должны сопровождаться подготовкой кадров. На Сахалине уже работает специальная программа — у нас есть агентство по развитию человеческого капитала, которое на заказ поставляет кадры. Только что закончился чемпионат России по WorldSkills, и наши представители вошли в десятку лучших регионов по этим видам соревнований. Это говорит о том, что сахалинцы работают над тем, чтобы их дети оставались в регионе. А если уезжали, то возвращались и работали на лучших рабочих местах. Для нас это принципиально важно.
— На ВЭФ вы будете модератором сессии о высокой стоимости жилья на Дальнем Востоке. Какова ситуация в Сахалинской области? Какие меры вы предпринимаете, чтобы сделать жилье доступнее?
— В целом по Дальнему Востоку аварийного жилья втрое больше, чем в среднем по России. А на Сахалине ситуация еще хуже. У нас порядка 10% жилья — аварийное. Это связано с тем, что, когда осваивали эту территорию для того, чтобы добывать газ и нефть, строилось временное жилье. Это бараки, в которых жили рабочие-вахтовики. Поэтому мы сегодня очень активно работаем по переселению людей из этого аварийного жилья. Мы уже завершили одну программу, которая была до 2017 года, и теперь начинаем новую — вместе с руководством страны. Этим занимается команда вице-премьера Марата Хуснуллина. Всего на эту программу выделено 45 млрд, она должна стартовать с 2022 года. Но я будут выступать перед президентом и просить, чтобы мы ее начали уже в этом году.
Для того чтобы жилье в целом было более доступным для населения, ничего нового вам не скажу, нужно развивать конкуренцию. То есть чтобы появлялись новые строительные компании, чтобы создавались предприятия строительной отрасли, а жилье возводилось индустриальным способом. То есть чтобы большая часть работы была выполнена на заводах, а на стройках был только монтаж. Кстати, есть и дальневосточные нюансы. На ВЭФ будет презентоваться проект — «Дальневосточный квартал». Это когда на территории застройки будет создана территория опережающего развития, а налогообложение будет близко к нулю. То есть всё нацелено на то, чтобы построить жилье, а не получить налоги. И есть уже первый проект — «Дальневосточная ипотека» под 2% для молодежи до 35 лет.
— Одна из проблем региона — транспортная доступность. Каковы первые результаты работы Дальневосточной авиационной компании, созданной на базе сахалинской «Авроры»?
— У нас есть убеждение, что мы сделали в этом направлении большой шаг вперед. Вы правильно заметили, что создана Дальневосточная авиационная компания, которая, кстати, появилась благодаря прямому поручению Владимира Путина. Фактически мы объединили все ведущие компании Дальнего Востока на базе «Авроры», которая была сахалинской, а стала дальневосточной. У нас в ней половина акционерного капитала. Так вот, например, что произошло в этом году: добавилось 20 маршрутов, уменьшилась стоимость перевозки, сейчас цена межрегиональных перелетов варьируется от 2200 до 10 900 рублей. Теперь поставлена задача за пятилетку увеличить количество маршрутов с 400 до 535, а также поменять флот. Мы должны купить 45 дополнительных самолетов. Кроме того, это фактор безопасности, так как некоторые машины нужно уже выводить из эксплуатации. Поэтому развитие дальней авиации для нас — принципиальный вопрос и с точки зрения социальных программ, и экономических.
Кроме того, мы единственный морской регион РФ. В этом году мы получили два новых судна, которые будут регулярно ходить на Курилы. Они уже приступили к своей программе, и теперь те люди, которые живут на островах, а также туристы, которые на них едут, могут спокойно туда попасть. То есть практически проблему доступности Курил мы решили. На будущий год мы получаем паромы, которые утроят пассажиро- и грузопотоки. А когда построим мост, то проблема с доступностью будет решена кардинально.
Самолет авиакомпании «Аврора»
— Как вы относитесь к идее создания офшора на Курильских островах? Что это даст Сахалинской области и ее жителям?
— Мы относимся к этой идее замечательно. Сейчас ведется работа над законопроектом, который ее реализует. Вообще всё настроено на то, чтобы сюда пришел бизнес: транспортно-логистический, туристический, по строительству отелей и инфраструктуры, а также по переработке рыбы. На что мы рассчитываем? Мы будем строить объекты энергетики, инженерную инфраструктуру, включая дороги, а бизнес — завод по переработке рыбы, отели и всё, что касается туризма, — горнолыжные спуски и так далее. А вообще наша главная идея в том, чтобы на Дальнем Востоке жило как можно больше людей, потому что у нас развивается экономика, растущие сегодня рынки находятся в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Поэтому это геополитическая задача.
— Посетить ваш регион хотят всё больше россиян. Это показывает популярность первых в истории области чартерных рейсов. Будет ли эта практика продолжена? Что именно Сахалинская область готова предложить туристам?
— Сейчас летняя программа чартерных рейсов завершилась, а в декабре будет старт новой. Почему именно зимой? Потому что у нас есть прекрасный горнолыжный курорт, на который мы приглашаем всех россиян. На нем обустроено 32 км горнолыжных трасс, есть чудесная инфраструктура. И я хочу сказать, что у нас прекрасный климат: зимой он мягкий, без сильных морозов, как на Крайнем Севере. На всем Дальнем Востоке мы являемся лучшим курортом и соревнуемся с Сочи. Я всех приглашаю, потому что, помимо хороших горнолыжных трасс, у нас отличные рестораны с дальневосточной рыбой.
— Как в итоге вы оцениваете сегодня внимание федеральной власти к развитию Дальнего Востока? Достаточно ли выделяется финансов для развития территории?
— Я вам скажу так, президент России сегодня уделяет большое внимание Дальнему Востоку. Вы это, очевидно, всё сами видите. То, что Россия идет на азиатско-тихоокеанские рынки, — геополитическая задача. Именно поэтому вкладываются огромные ресурсы в развитие авиации, добычу и переработку рыбы, нефтегазовый сектор, новую энергетику. Мы эту политику проводим по заданию нашего президента. А довольны ли на Дальнем Востоке этим, думаю, надо задавать вопросы нашим избирателям. Конечно, у них есть определенное чувство неудовлетворения. Им хочется, чтобы рабочие места были более оплачиваемы, чтобы было больше жилья и комфортная среда жизни, но над этим мы все вместе и работаем.
— Но, может быть, вам хотелось, чтобы какие-то сферы получили денег больше, чем сейчас?
— Жизнь устроена не в режиме: кто-то просит, а кто-то дает. Тот, кто много трудится и предлагает интересные проекты, тот и получает ресурсы, потому что ресурсы движутся туда, где есть реальное дело.
