Юко Хасэгава: «Современному художнику важно владеть рисунком»

Пока идет биеннале в Венеции, в России в самом разгаре — подготовка Московской биеннале, которой занимается Юко Хасэгава, главный куратор Музея современного искусства Токио. «Известия» расспросили Юко Хасэгава о концепции проекта и работах российских художников.

— Тема Московской биеннале называется «Заоблачные леса». Насколько конкретно художник должен воплощать этот образ?

— Интерпретация концепции может быть очень свободной. Здесь стоит говорить не только об облаках или лесе — важна целостная «экология». Среди присланных работ есть те, что буквально показывают лес. Непосредственно осязаемые произведения искусства, которые показывают связь с землей, создают визуальный лес. С другой стороны, есть очень технологические работы.

— Сколько заявок на участие художников из России вы получили и каково ваше общее впечатление от них?

— Непосредственно самими художниками было подано более 600 заявок. Ознакомившись с ними, я увидела большое разнообразие. Очень здорово, что многие смогли предложить что-то по-настоящему новое. Но самое главное, благодаря этому я получила много информации о ситуации в современном российском искусстве.

— Какова эта ситуация? Насколько современные русские художники интегрированы в интернациональный арт-процесс?

— Сейчас очень трудно выделить какие-то сильные направления, глобальные тренды в мировом искусстве, о соответствии которым можно бы было говорить. Допустим, есть художники «постинтернетного» поколения — те, чье творчество началось в 2000-х годах. У них много общего — прежде всего интерес к современным технологиям. Но в то же время я вижу большое количество русских художников, которые возвращаются к традиционному материальному миру в своих работах. Я увидела очень сильную живопись, в том числе и фигуративную, посвященную повседневной жизни, природе.

Вообще для меня важнее художественная ценность конкретного произведения, его индивидуальность, сильная концепция, а не место автора в глобальном арт-процессе.

— Кого из российских художников второй половины ХХ века вы можете назвать ключевыми фигурами для понимания арт-процесса в нашей стране?

— Для меня важно, насколько художник смог отразить свое время и как он вписался в его контекст, — в этом сила искусства. Если взять, например, Илью Кабакова, то он смог сформулировать очень яркую идею, месседж. Он смог разработать индивидуальный язык и показал жизнь советского человека через призму собственных ощущений.

— Вы упомянули талантливую живопись, пейзажи. Но когда мы говорим о современном искусстве, то в первую очередь представляем себе инсталляции, видеоарт, видеофиксации перформансов и так далее. Есть ли сейчас перспективы у классических жанров: живописи на холсте, традиционной скульптуры? И будут ли они представлены на Московской биеннале?

— Почему нет? Не стоит забывать, что живопись на холсте — это двухмерное изображение, одна из самых древних форм выражения. Для современного художника вне зависимости от жанров, в которых он работает, очень важно владеть рисунком как инструментом для выражения своей идеи. Я искренне люблю живопись. Она на Московской биеннале будет точно.

— Одно из ведущих течений ХХ века — абстракционизм. Но как может абстрактное полотно вписаться в заданную вами концепцию?

— Каждая работа, даже абстракция, что-то выражает, отражает какой-то порядок вещей и мыслей. Это же не просто игра композиции — это действительно некий новый миропорядок. Поэтому вполне может быть, что и абстрактной живописи найдется место на биеннале. Приведу пример. На биеннале в Шардже (ОАЭ), где я выступала куратором, один из художников выставил в рамках своего арт-исследования крупные диаграммы, которые описывали теорию хаоса. А в соседнем зале была расположена геометрическая абстракция иранского художника. Вместе они воспринимались по-новому. Я люблю, когда работы перекликаются и формируют подобные связи.

— Вы неоднократно выступали куратором на различных международных биеннале. Насколько современный арт-процесс глобален и интернационален? Какое место в нем занимает национальное?

— От одной страны к другой это очень сильно варьируется. Возьмем Японию: она начала процесс модернизации гораздо раньше, чем другие азиатские государства. Поэтому в Японии существует уже достаточно сильное современное искусство, но в то же время сохраняется и тысячелетняя традиция национальной культуры. Сейчас часто можно наблюдать, как современные художники используют какие-то техники, приемы из японской традиционной живописи, чтобы обновить свой стиль, привнести новые идеи в произведения. Да, при этом существует отдельный рынок для традиционной живописи и отдельный — для работ современных художников. Но этот диалог старого и нового всегда сохраняется.

Аналогичные процессы идут и в Европе. Мастера, которые занимаются традиционной живописью, используют новейшие приемы, чтобы сделать свою работу более современной. Не надо искать какое-то противоречие между глобальным и традиционным, национальным в искусстве. Это всегда диалог. Но художнику важно не запирать себя в национальном дискурсе, а обращать внимание на общий контекст.

— В 2016 году в России заговорили о «музейном буме» — мы увидели всплеск интереса к изобразительному искусству. Перед нашими галереями выстроились очереди. Это интернациональный феномен или все-таки локальное явление?

— Могу сказать, что похожее явление наблюдается и в Китае. Например, в Шанхае сейчас происходит много событий в сфере искусства, появилось много галеристов и коллекционеров... Это способствует активному интересу публики.

— Сейчас в мире существует большая политическая напряженность. Тем не менее активный международный арт-процесс продолжается. Почувствовали ли вы как один из участников этого процесса, что работать стало сложнее?

— Очереди в аэропортах стали очень большими (смеется). И очень долго и сложно получать визы. Это влияние политической ситуации на повседневную жизнь.

— Каковы, на ваш взгляд, перспективы Московской биеннале в будущем? Насколько она в дальнейшем сможет закрепиться наряду с Венецианской биеннале и другими крупнейшими международными выставками?

— От очень многих моих знакомых, друзей я слышу вопрос: «Когда открытие Московской биеннале?». Люди хотят приехать и заодно открыть для себя город. Они считают, что Москва — очаровательное место. Так что я уже вижу большой интерес, и это здорово.

Одна из моих задач как куратора — организовать какую-то синергию, взаимодействие между биеннале и городом, его жителями. То есть биеннале действительно должна стать частью жизни Москвы, и в этом — залог будущего успеха этого проекта.

— В последнее время мы видим, что художники в США и Британии очень сильно политизировались в связи с избранием Трампа и Brexit. Есть ли место в настоящем большом искусстве для прямого политического высказывания? Для России этот вопрос тоже актуален — у нас было немало громких скандалов с художниками-акционистами.

— На мой взгляд, такие акционистские действия очень старомодны и сегодня совсем не работают. Это было актуально в 1960-е и 1970-е. А в наши дни достаточно оставить комментарий в соцсетях, чтобы озвучить свою политическую позицию, и совсем необязательно выходить на улицу обнаженным.