Каждый день новостные ленты приносят, казалось бы, обычные новости из Донбасса. Все уже привыкли к происходящему на юго-востоке Украины, и даже яркие заголовки с аббревиатурами ДНР и ЛНР не цепляют как раньше. А по сути, это сводки с войны. Настоящей. С запахом крови и болью.
На днях конгресс США одобрил выделение $150 млн на военную помощь Украине. Война стала удобным поводом просить, брать и уводить. Деньги. Под нее удобно клянчить и неудобно отказывать, ведь прикрываются агрессией России. А это беспроигрышный аргумент для западных коллег. Все помнят, как Порошенко демонстрировал в Давосе кусок обшивки автобуса — тогда это работало. Сейчас вместо обшивки президент незалежной обвиняет армию ДНР, за ней — Россию, дескать, это они всё, но вы нам дайте денег на борьбу. Да и Минские соглашения уже набили оскомину. Их как шарик для пинг-понга отправляют в качестве основного аргумента с одним обстоятельством — «нарушают». И обе стороны постоянно обвиняют друг друга в переходе границ, захвате, обстрелах.
А между тем официальная власть в Киеве, хотя тут стоило бы оговориться насчет статуса, продолжает с упорством подростка настаивать на своем, обвиняя во всех грехах соседа. Но по сути, такое поведение свидетельствует только об одном — Киев просто потерялся. Возвращение Крыма стало холодным душем для Украины, следом за ним — протесты на юго-востоке при непрекращающемся майдане. Уследить сразу и за всем людям, случайно оказавшимися во главе Украины, было невозможно по определению. Поэтому и винить их не стоит — они зашли на время, как молодого отца попросили посидеть с младенцем. Так и Киев. Только младенец — целая страна.
Порошенко решил не повторять ошибок Януковича и всех мятежников силой принудить к порядку, но возможности не рассчитал. А сейчас, когда отыграть обратно уже нельзя, Киев ведет свою игру, игру в войну. Из головной боли Донбасс превратился в неплохой козырь и источник финансирования.
Война — это очень большие деньги. Киев уяснил эту аксиому слету, постоянно нагнетая ситуацию вокруг мятежных территорий, и блокада Донбасса была очередным отчаянным шагом. Просто больше нечего придумать. И неважно, что сами же себе наступают на хвост, — такие решения вполне могут спровоцировать обострение, а значит, будет повод снова просить денег у заморских друзей.
Только совсем о другом думают те, кто каждый день засыпает на сырой земле в обнимку с автоматом. Они — причем с обеих сторон — говорят на русском языке, они читали одни и те же книги, да и буквари у них были одинаковые. Общая культура, традиции, менталитет один и тот же — кто они, если не братья? Но почему смотрят друг на друга через прицел автомата и подсчитывают шевроны с формы захваченного противника? В одном из интервью бывший майор украинской армии, а ныне — народной армии ДНР, рассказал, что ужаснулся тому, что его отправили в зону так называемого АТО воевать против… мирного населения. Именно тогда офицер принял решение защищать тех, кому присягал, — народу Украины, и перешел на сторону ДНР.
«Я не хочу, чтобы моих детей заставляли говорить на каком-то языке! У нас всегда был один язык — русский, а на украинском мы говорили, понимали его, но никто не навязывал это!» — рассказывал командир батальона в ДНР. «У меня мать умерла, а я — единственный сын. Из-за войны не смог попасть на похороны», — рассказывает сержант. «У меня дома двое детей и родители. Сейчас эта территория контролируется ВСУ. Я не могу попасть домой», — говорит капитан. У всех них — одна боль и трагедия. Каждый защищает что-то свое, но все говорят о родине. О деньгах, за которую эту родину продают, думают в Киеве.
В информационном пространстве — продолжение этой войны. Только уже без автоматов. В ленте соцсетей каждый день появляются посты о погибших с обеих сторон. Просят помянуть убиенного воина. Имена у всех — русские. Только шевронами и отличаются. А потом начинается глумление. Каждая из сторон радуется смерти «врага». Вспомните, что было после смерти командиров Моторолы и Гиви. Стыдно становится от того, что именно писали пользователи соцсетей, как бесновались над убитыми. И казалось, что никто даже не задумался, что убили человека. Обычного, чьего-то сына, мужа, брата, отца.
А вспомните Ваню Воронова, который из-за разрыва снаряда остался без обеих ног, руки и зрения. Его лечили московские врачи, потому что там, в осажденном Донецке, невозможно провести сложные операции, чтобы спасти жизнь. За что этот ребенок стал инвалидом, потеряв младшего брата и отца?
Кому нужна эта война? За что она ведется? Явно, что уже не за язык и не за родину. В Киеве уже и забыли, с чего всё началось. Зато явно чувствуют сладкий запах купюр. Такой же сладкий, как и запах крови.
Автор — заместитель главного редактора «Известий», редактор отдела «Мнения»
