29 сентября 1941 года в киевском урочище Бабий Яр гитлеровцы расстреляли больше ста тысяч евреев — женщин, стариков и детей. 75-я годовщина одного из самых страшных актов Холокоста стала не только украинским событием. Для участия в памятных мероприятиях в Киев прибыли председатель Европейского совета Дональд Туск и президент Израиля Реувен Ривлин.
О Холокосте существует масса литературы, но все же крайне редко говорится, что это явление — не как погромы с массовыми человеческими жертвами, а как попытка тотального уничтожения евреев как народа — началось именно с Украины, примерно с августа 1941 года. Именно с этого момента вступление германской армии в город часто влекло за собой полное истребление евреев в течение нескольких дней или недель. Так, незадолго до Киева это произошло в ряде городов Центральной Украины.
В это время евреев Западной Европы еще не загоняли в гетто и еще не обязывали носить желтую звезду. Немецкие евреи еще имели возможность эмигрировать — запрет на их выезд из Германии будет наложен только в октябре 1941 года. Депортации в концлагеря там начались еще позже, но их избежали три четверти французских евреев, половина бельгийских.
А в оккупированных странах Восточной и Южной Европы абсолютное большинство евреев попало в лагеря смерти, но это стало происходить с 1942 года. В дни Бабьего Яра они находились в гетто, которые были в то время местами голодного выживания, но не местами уничтожения.
До августа 1941 года схожий режим немецкие оккупанты вводили и на захваченных территориях СССР. Только гетто там создавались быстрее, и зачастую уже первые дни «нового порядка» сопровождались массовыми убийствами, которые, однако, не носили тотального характера. С осени 1941 года убивать стали больше, но полное уничтожение евреев произошло здесь в 1943–44 годах.
А вот на советской территории, оккупированной Германией в августе–ноябре 1941 года, то есть и на большей части Украины, евреи не смогли дожить даже до лета 1942 года. Часто их уничтожали уже в первые дни и недели оккупации, как это было в Киеве. Эта политика была одинаковой и на украинских, и российских землях. Но так как во второй половине августа-сентябре вермахт продвигался в основном по территории УССР, то правомерно говорить, что Холокост начался именно с Украины.
Не встречались датированные тем временем письменные приказы о переходе к полному уничтожению евреев. Есть лишь показания одного из главных организаторов Холокоста Адольфа Эйхмана, который в ходе следствия над ним в Израиле в 1961 году сказал, что через два-три месяца после вторжения Германии в СССР его вызвал глава РСХА Гейдрих и сказал: «Фюрер распорядился физически уничтожить».
Но почему именно на советских территориях гитлеровский антисемитизм с самого начала был особо беспощадным? Думаю, причины очевидны, хотя историки предпочитают на них не акцентироваться. Так, нацисты постоянно подчеркивали, что евреи — это главные носители (Hauptträger) большевизма. Следовательно, их ненависть должна была направляться в первую очередь на евреев из единственной страны правящего большевизма.
Однако такая гипотеза не объясняет, почему именно с августа 1941 года антисемитская политика получила на этих территориях качественно иное измерение. Думаю, дело в том, что как раз в августе 1941-го стало ясно: блицкрига в войне с СССР не получится. Победа Красной Армии под Ельней, успехи в обороне Киева и Одессы опровергли расчеты Гитлера. Виновными назначили евреев.
Так же, как назначили их виновными в Югославии: когда летом 1941-го там началась партизанская война, из Сербии сразу депортировали всех мужчин-евреев. А вот в странах, оккупированных легко, не имевших мощного движения Сопротивления, машина уничтожения заработала позже. И можно допускать, что и создали-то эту машину из-за масштабов сопротивления, с которым Берлин столкнулся в СССР и которое не предвидел. Ведь до этого вынашивались планы не уничтожения евреев, а депортации их из Европы.
Полвека назад замечательный русский писатель, киевлянин Виктор Некрасов сказал о Бабьем Яре: «Здесь убиты люди разных национальностей, но только евреи убиты за то, что они евреи...» Эти слова применимы и ко всем жертвам Второй мировой войны. Но они содержат в себе только часть правды. Да, евреи Киева, как и других городов Центральной и Восточной Украины, были уничтожены за свою национальность. Но их убили так скоро, лишив любых шансов выжить (в отличие от западноевропейских евреев) или прожить еще несколько лет после оккупации (как в случае с польскими евреями), именно потому, что они были советскими евреями. На них отыгрались за провал блицкрига.
Впрочем, эта особенность Холокоста, думаю, и дальше будет оставаться незамеченной официальной украинской историей. Ведь она противоречит концепции Второй мировой войны как результата «союза двух тоталитарных режимов», которую, в частности, насаждает директор Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович. Выступая от имени правительства Украины на парламентских слушаниях в Верховной раде 27 сентября, этот ученый доказывал, что и в Бабьем Яре виноват СССР, ибо взрывы Крещатика, организованные советской разведкой в 1941 году, «создали ту ужасную атмосферу парализующего страха в городе, которая сделала возможным преступления нацистов». Но ведь незадолго до оккупации Киева фашисты полностью уничтожили еврейское население Белой Церкви, Фастова, Василькова и ряда других городков, где не было никаких диверсий советской разведки.
Естественно, не говорил Вятрович и о соучастии местных коллаборантов в массовом уничтожении евреев. Эта тема сейчас настолько табуирована, что ее не касался никто из многочисленных украинских участников слушаний, включая представителей еврейской общины.
Лишь выступивший под конец президент Израиля Ривлин заявил: «Нельзя быть соучастниками преступления забвения, затемнения фактов... что много пособников преступлений были украинцами, и среди них особо выделялись бойцы Организации украинских националистов — ОУН. Никакими политическими интересами не оправдать равнодушное молчание или невыразительное бормотание, когда речь идет об антисемитских структурах».
Но эти слова в стенах Рады стали гласом вопиющего в пустыне.
Автор — эксперт Киевского центра политических исследований и конфликтологии
