Абстрактный патриотизм Василия Кандинского
Наша страна — родина абстракционизма. В этом могут убедиться жители и гости Санкт-Петербурга, которые придут на выставку «Кандинский и Россия» в корпусе Бенуа Русского музея. Одна из крупнейших музейных институций страны решила отметить 150-летие художника концептуальной экспозицией, задача которой — показать истоки его стиля и заодно напомнить широкой публике, что абстракционизм вырос не на пустом месте.
На входе в первый зал нас встречают предметы народного промысла, иконы северного письма и лубочные картинки. Затем мы видим ранние работы Кандинского (начиная с «Одесского порта» 1898 года). И некоторые из них имеют явную связь с народным и религиозным искусством.
Особый интерес представляют несколько масляных изображений на стекле (в том числе из частных коллекций). Это еще Кандинский-символист — его сказочные царевны прекрасно вписываются в эстетику русского модерна.
— Перефразируя Анну Ахматову, можно сказать: «Когда б вы знали, из какого сора рос русский авангард…», — прокомментировал экспозицию директор Русского музея Владимир Гусев. — На Кандинского огромное влияние оказало народное искусство. Есть его воспоминания о том, как он был поражен интерьером крестьянской избы. Тем, сколько там цвета, как люди украшали свои вещи…
Картины главного героя выставки висят в окружении полотен современников, обращавшихся к былинным и историческим сюжетам. Огромные холсты Аполлинария Васнецова, Елены Поленовой и Николая Рериха затмевают лубочно-маньеристские миниатюры Кандинского. Но он отыгрывается в следующих залах, где представлены самые значимые его работы конца 1900-х и 1910-х годов. В том числе — «Композиция № 6» из Эрмитажа. Весной она гостила в Москве: тогда Третьяковская галерея тоже вспомнила про юбилей Кандинского и повесила эрмитажный шедевр напротив собственной «Композиции № 7».
К счастью для москвичей и несчастью для петербуржцев, на выставку «Кандинский и Россия» Третьяковка эту знаковую работу не отдала, зато поделилась целым рядом прекрасных картин. Да и ГМИИ имени Пушкина не отказал коллегам из Северной столицы, хотя Кандинского у него не так много. Свою лепту внесли региональные музеи (Казань, Тюмень, Владивосток).
В итоге посетители выставки могут увидеть десятки «Импровизаций» и «Композиций», а также пейзажи Мурнау и Москвы, наглядно демонстрирующие момент перехода от предметной живописи к абстракционизму. Вот вроде еще узнаваемые купола Первопрестольной, а рядом — похожие цвета и формы, но уже без какой-либо конкретики.
Кандинский был не первым (по крайней мере, не единственным), кто почувствовал, что линии, пятна, штрихи могут создавать убедительный внутренний сюжет, впечатлять и увлекать без ссылки на узнаваемые образы. Представленные на выставке работы Бурлюка, Ларионова, Гончаровой, Явленского демонстрируют похожие искания в области цвета и формы.
Но именно Кандинский воплотил эти идеи в эталонных работах, соединяющих эмоциональную спонтанность с тщательной проработкой деталей и почти научным выстраиванием композиции.
Как показывает экспозиция Русского музея, влияние отечественного искусства здесь было не менее важным, чем европейские веяния. Ценность выставки в том, что всё это можно понять не умозрительно, а с помощью конкретных примеров. Иными словам, проследить эволюцию стиля великого авангардиста на лучших образцах.
Интервью с директором Русского музея Владимиром Гусевым читайте в ближайших номерах «Известий».
