27 июля стало кульминацией трехнедельного крестного хода за мир на Украине, организованного Украинской православной церковью. Две колонны верующих, вышедшие из Святогорской лавры на востоке и Почаевской на западе, проделав свыше 500 км каждая, символически соединились в центре Киева, а затем отслужили молебен на Владимирской горке, в котором участвовало около 100 тыс. человек.
И крестный ход, и молебен объективно стали не только религиозным мероприятием, показавшим силу канонического православия на Украине, но и самой массовой манифестацией в поддержку мира в стране, где более двух лет фактически идет гражданская война. Также нельзя не отметить, что, несмотря на немалые и вполне обоснованные опасения, сам крестный ход и мероприятия в Киеве прошли без заметных провокаций.
Крестный ход УПЦ — не единственный мощный «месседж» мира, прозвучавший в стране в последнее время. Надежда Савченко вновь выразила желание лично встретиться с лидерами ДНР и ЛНР, а также призвала попросить прощения у матерей Донбасса, потерявших своих детей. Подобных призывов никто из известных лиц в украинской власти до сих пор не делал.
И тем не менее инициативы депутата остаются без поддержки, в том числе и в ее собственной фракции «Батькивщина». Не было даже слухов о попытках создать какую-нибудь парламентскую группу под условным названием «За диалог в Донбассе».
А между тем на фоне ярких медийных событий в украинском обществе идут глубинные процессы, вызывающие большую тревогу. Общество постепенно привыкает к нынешнему уровню конфликта в Донбассе. В шкале проблем, вызывающих наибольшую озабоченность, война на юго-востоке постепенно сдвигается вниз.
Конечно, каждый человек по-своему определяет, считать происходящее в стране войной или нет. Но решающим критерием все же остается вероятность того, что сам он или его близкие попадут в армию, причем неожиданно и не имея на то никакого желания. Такая вероятность существует только во время мобилизации. Ибо когда мобилизации нет, в украинских вооруженных силах служат только контрактники и молодежь, попавшая туда по регулярному призыву (официально в зону АТО солдат-срочников не отправляют).
Последняя же волна мобилизации завершилась в прошлом августе. Следовательно, можно было предполагать, что с этого момента народ Украины станет воспринимать ситуацию в Донбассе не так остро.
Так оно и случилось. Это подтверждают и социологические исследования. В июле прошлого года, согласно опросу группы «Рейтинг», 45% украинцев называли «военные действия в Донбассе» в числе трех самых острых проблем для себя лично. В трех последующих опросах — начиная с ноября 2015-го — количество таковых снизилось до 35–37%. А с нынешнего года Донбасс занимает в рейтинге личных проблем третье место, уступая росту цен, чем неизменно озабочено чуть больше половины населения, и безработице.
Правда, когда в ходе аналогичного опроса «Рейтинга» респондентам предлагали назвать три проблемы, имеющие самое большое значение для всей страны, то здесь неизменно военные действия в Донбассе оказывались на первом месте. Но в июле 2015-го в числе главных проблем Украины их называли 64% опрошенных, в ноябре того же года — 60, в феврале 2016-го — 57, а в нынешнем июне — 52%.
Динамика очевидна.
Острота проблемы Донбасса для жителей Украины снижается. Конфликт стал, увы, нормой, хотя почти каждый день приносит сообщения о гибели людей на линии соприкосновения. Объективно такая социология содержит аргументы как для партии войны, так и для партии мира. Так же, как и противоречивая картина, которую рисуют многие другие социологические исследования, когда с одной стороны явное большинство граждан выступают за мирное урегулирование конфликта, а с другой — явное меньшинство поддерживает какие-либо конкретные формы уступок Донбассу, в том числе и предусмотренные Минскими соглашениями.
Например, приведенные мной цифры допустимо интерпретировать так: с профессионализацией украинской армии можно без внутренних проблем поддерживать нынешнюю ситуацию в Донбассе, которую справедливо считать и конфликтом малой интенсивности, и ситуацией ни мира, ни войны.
Ведь все равно общество в большинстве своем не думает, что невыполнение Минских соглашений обернется для страны и лично для людей чем-то худшим.
Можно предполагать и то, что в ближайшее время политические симпатии измученного непомерными коммунальными тарифами населения сдвинутся в сторону радикал-популистов. То есть что общество поддержит тех, кто одновременно выступает за снижение тарифов и повышение градуса конфликта. И не потому, что граждане станут воинственней. Электорат просто не увидит, что у этих партий снижение тарифов и война объективно находятся в одном флаконе.
Но возможна и такая интерпретация: более спокойное отношение к конфликту — это шанс для партии мира добиться выполнения Минских договоренностей и убедить и власть, и народ признать необходимость непопулярных ныне уступок Донбассу.
Проблема, однако, в том, что партия войны выглядит более организованной, чем партия мира. И не только в Верховной раде, но и в политически активной части общества.
Автор — научный сотрудник Киевского центра политических исследований и конфликтологии
