«Таривердиев нас учил: нужно иметь смелость не нравиться публике»

Ее зовут Галина Беседина. Старшее и среднее поколение помнят, как, едва появившись на советском экране, дуэт Галины Бесединой и Сергея Тараненко произвел фурор. Необыкновенно красивая девушка с гитарой, удивительно похожая на Одри Хепберн, и мужчина за фортепиано. Более интеллигентных по внешности, манере исполнения и репертуару исполнителей не было.

Сейчас Бесединой — 70. И в ее творчестве началась перезагрузка. 9 апреля у певицы состоялся большой концерт в Зеркальном зале бывшего Дома учителя. Накануне в гости к ней заглянула корреспондент «Известий» Евгения Коробкова.

— Галина Ильинична, знаю, что вы обильно экспериментируете...

— Кроме песен Таривердиева, я исполняю русские классические романсы, шлягеры.

— Шлягеры? Вы же никогда их не исполняли!

— Раньше не исполняла, просто я долго выбираю. Но вот нашла наконец шлягеры с хорошим текстом. Например, песню Корнелюка «Дым». Помните, «я разучился летать, увы, а вы»... Корнелюк обрадовался.

— Недавно видела вас по телевидению в совершенно неожиданном образе и в красной шляпе.

— Так получилось: был концерт к 110-летию Шульженко, и меня попросили сделать хотя бы одно произведение. Подруга посоветовала взять песню «Сколько мне лет, столько же, сколько и зим», а чтобы было легче сыграть историю, я нацепила шляпу.

— Потрясающе получилось.

— Я необыкновенно счастлива, что открыла для себя Шульженко. Раньше думала, это совсем не мое. Но когда стала работать над песней, произошло что-то невероятное. Шульженко — невозможная актриса, у нее каждая фраза, слово, всё настолько естественно, правдиво... Я ее прочувствовала и поняла, что у нее можно учиться.

— А какой период вашей жизни был самый интенсивный в плане учения?

— С Микаэлом Леоновичем Таривердиевым. Он вообще-то и сделал так, как я мечтала. На год вырубил нас с Сергеем Тараненко из жизни: никаких выступлений, никаких концертов. Мы с Сережей целый год пели, думали, читали стихи, пока не дозрели до этих божественных концертов. До сих пор не понимаю, почему не сохранилось записей. Микаэла Леоновича надо было снимать, он же проповедник. Попасть к нему на концерт — все равно что в церковь сходить. Иногда он был злой на людей, на зрителя, когда они не понимали, не хотели учиться. Он так сурово с ними разговаривал. Другие бы обиделись, встали и ушли. А на него никто не обижался.

— Ваш знаменитый дуэт создал Микаэл Таривердиев. Помните, как с ним познакомились?

— Меня познакомил муж (народный артист России, певец Виктор Беседин. — «Известия»). Знаете, мне очень нравилась эта музыка. Бывало, иду по улице, слышу, как из окна играет музыка Таривердиева, — и останавливаюсь. Долго так могла простоять, а однажды призналась мужу: «Вить, я совершенно умираю от этой музыки». «Галочка, так я же Таривердиева хорошо знаю, — отвечает мне муж, — давай, познакомлю». Помню, когда Микаэл Леонович открыл дверь, я ему сказала: спасибо, что вы есть на свете. И заплакала. И он растаял. Он был как ребенок, очень любил комплименты.

— А как назывался жанр, в котором вы работали с Тараненко?

— На стыке музыки песенной и музыки камерной. Когда мы с Сергеем Тараненко выступали на конкурсе в Сопоте, нас там назвали исполнителями поющей поэзии.

— Как сложилась ваша творческая жизнь после ухода из жизни Сергея Тараненко?

— Сейчас я взяла в коллектив Сережиного племянника. Его тоже зовут Сергей и тоже Тараненко. Мы называем его Сережа-маленький, а в афишах — младший. Ведь рост у него почти два метра. Он тоже играет на рояле и поет.

— То есть дуэт Беседина–Тараненко существует до сих пор?

— Получается, что так. У Сережи-младшего голос даже лучше, чем у Сережи-старшего: настоящий, большой, красивый, который и в опере будет хорошо слушаться. Но мне моего Сережку никто не заменит.

— Галина, а вы видите преемников?

— К сожалению, наш с Сережей жанр не продолжен. На ТВ нас не показывают, говорят, неформат. Современное поколение нас не знает.

— Может быть, стоило петь попсу?

— Мне зрители часто говорили: почему вы такая непростая? Возможно, стоило поступать, как Пугачева. Она ведь так делала: споет совершенно шикарную песню, а потом вдруг — «Всё могут короли, всё могут короли». Я сейчас думаю, нельзя всё время стоять на горе, надо иногда спускаться.

— Жалеете?

— Нет, пожалуй. Да и Микаэл Леонович Таривердиев нас учил, что нужно иметь смелость не нравиться публике. А жалею я куда больше, что мне 70. Мне кажется, я еще и наполовину не реализовалась. Во мне столько сил, хочется попробовать и то, и это.

— Чего бы еще хотелось?

— Я бы что еще спела — так это Виктора Цоя. У меня такой замечательный пианист, он тоже говорит: «Галина Ильинична, давайте споем».

— А Высоцкого?

— Вот нет, Высоцкий мне не близок. Еще когда была молодая, Володя приходил к нам в общежитие. У него был роман с Людой Спартак, очень красивой девочкой. Он сидел в нашей комнате, пел песни, но мы спокойно относились. Он не был тогда кумиром.

Что бы мне еще хотелось сделать — так это свое кафе открыть. Чтобы люди приходили интересные, поэты выступали. А готовила бы я сама. Из меня шеф-повар, думаю, получился бы отличный. На радио одно время рубрика была «Готовит Галина Беседина». Во-о-от такие мешки писем приходили...