Почему не работает международная система борьбы с терроризмом
Теракты в Париже и Брюсселе позволяют говорить о полном провале европейской политики мультикультурализма. Ведь взрывы, как известно, осуществили не боевики ИГИЛ, проникшие во Францию и Бельгию с потоком беженцев. Это были радикальные исламисты, рожденные, живущие и получившие образование в Европе. Так они отплатили новой родине за то, что она гостеприимно приняла их родителей 30–40 лет назад, когда европейцы искренне верили в адаптацию трудовых мигрантов и беженцев в своем культурном, религиозном, экономическом и политическом пространстве.
Но всё оказалось гораздо сложнее. Если первое поколение действительно устраивалось на работу, причем самую черную, и не щадило себя ради будущей более счастливой доли, то их дети уже не желали выполнять работу, предлагавшуюся трудовым мигрантам, и в полной мере менять образ и уклад жизни, которые они видели с детства у себя на родине, а тем более интегрироваться в европейское сообщество. Молодежь, рожденная в Европе и не нашедшая себя в жизни, пробовала себя на улице в массовых беспорядках и протестных демонстрациях. «Арабская весна» подтолкнула их в различные исламистские движения, а возникновение ИГИЛ и построение так называемого халифата — к террористической деятельности. По данным еврокомиссара по борьбе с терроризмом Жиля де Кершова, в ИГИЛ воюют около 5 тыс. боевиков из Евросоюза.
И это — первый уровень опасности террористической угрозы для Европы. Очень масштабный, скрытный, поскольку в основе местный контингент, но с ним можно работать и справляться при системной работе спецслужб.
Есть более серьезный вызов для ЕС — это боевики ИГИЛ, проникшие в Европу вместе с беженцами. Никто не может сказать, сколько их, какие цели у них, как они будут развивать вспомогательные связи, какими условностями будут пользоваться при коммуникации... Много вопросов, на которые пока не могут ответить ответственные лица Бельгии, Франции, Германии.
Ясно одно — что Европа получила многоуровневую сетевую террористическую организацию с идеологией, знаниями конспирации, профессиональными навыками убийства и проведения террористических акций, имеющую боевиков-смертников. И вряд ли европейцы, создавая символы из подсвеченных Эйфелевой башни в Париже или Триумфальной арки в Берлине, могут заставить террористов отказаться от своей деятельности или прочувствовать солидарность и превосходство над ними европейского сообщества. Европе следует понять, что вскрыть и ликвидировать силами одной страны или даже группы стран эту глубоко законспирированную террористическую сеть невозможно. Необходимы сотрудничество и координация борьбы с ней всего международного сообщества.
И если обратиться в недалекую ретроспективу, то можно увидеть, что все инструменты взаимодействия и понимания этой опасности давно созданы на международном уровне. Сразу после террористических нападений, совершенных 11 сентября 2001 года в США, Советом Безопасности ООН был учрежден контртеррористический комитет. СБ ООН принял резолюцию 1373(2001) год, которая призывает государства-члены предпринять ряд мер, направленных на борьбу с терроризмом. Уже в этой резолюции были заложены шаги, направленные на уголовное преследование за финансирование терроризма. Предлагалось блокировать любые средства лиц, замешанных в террористических актах. Особым пунктом указывалось на запрещение предоставлять в какой-либо форме финансовую поддержку или предоставление убежища и помощи террористам.
В 2006 году была принята Глобальная контртеррористическая стратегия ООН. Эта стратегия явилась уникальным документом, который мог бы укрепить национальные, региональные и международные усилия по борьбе с международным терроризмом. Это был первый документ, когда все государства — члены ООН согласились с общим подходом к борьбе с терроризмом. Мировое сообщество направило не только четкий сигнал о том, что терроризм неприемлем во всех его формах и проявлениях, но и подчеркнуло свою решимость предпринять индивидуальные и коллективные меры по предотвращению регионального и глобального терроризма. И наиболее важным элементом этой стратегии явилась идея создания национальных систем контртеррористической безопасности и координация их деятельности через контртеррористический комитет СБ ООН.
Итак, всё необходимое для борьбы с международным терроризмом создано. Но почему глобальная система безопасности, имея общие принципы и подходы, так и не заработала? Совершенно очевидно, что события на Ближнем Востоке и запущенный вирус «арабской весны» развел международное сообщество и отдельных региональных игроков под руководством США по разные стороны баррикад. И некогда единые подходы к борьбе с терроризмом стали меняться. Появились «хорошие» и «плохие» террористы, «свои» и «чужие». США, перенесшие в 2001 году крупнейшую террористическую атаку «Аль-Каиды», вдруг заговорили, что ее можно использовать в Сирии в борьбе с законным режимом Башара Асада. Турция в нарушение указанных резолюций вступила в контрабандные нефтяные сделки с террористами, фактически финансируя их боевую деятельность на сирийской территории. Одновременно предоставляла приют и медицинскую помощь боевикам ИГИЛ. Кроме этого, Эрдоган лично дал команду на уничтожение российского бомбардировщика, выполнявшего боевое задание по уничтожению целей ИГИЛ. Фонды Саудовской Аравии и Катара в полном объеме финансировали «Джебхат ан-Нусру» (сирийская «Аль-Каида»). Все призывы президента России Владимира Путина, в том числе и на Генеральной ассамблее ООН (2015 год), создать единый антитеррористический фронт Запад надменно игнорировал. Так могло продолжаться долго, но сыграли чрезвычайную роль два обстоятельства. Первое — успешная операция российских ВКС в Сирии, и второе — сами джихадисты, открыв террористическую войну в Турции, Европе и США. Террористы показали всему цивилизованному миру , что делить их на «хороших» и «плохих» в зависимости от политической конъюнктуры — себе дороже, да и напрасная потеря времени. Терроризм это всегда плохо. И только ликвидированный террорист никогда больше не сможет совершить террористический акт.
Есть ли выход у Европы? Я думаю, что есть. И для этого лидеры ЕС должны встречаться в Брюсселе — не для того, чтобы обсуждать санкции против России, а в первую очередь для создания глобальной системы антитеррористической безопасности, того, что они когда-то подписывали в ООН. Времени уже нет. Это нужно было делать вчера. Тогда бы не было этих жертв в Париже, Брюсселе. Не было бы террористического акта в небе над Синаем (о чем западные СМИ вообще молчат, как будто этого акта террора против российских туристов не было вообще). У Меркель и ее партнеров по ЕС совсем нет времени, чтобы уберечь своих граждан от новых террористических атак. Это возлагает на них дополнительную ответственность за упущенные возможности. Но у них есть шанс выстроить взаимодействие с Путиным, создать единую информационную систему по антитеррору и штаб по координации работы спецслужб. На международном уровне вновь вернуться к реализации Глобальной контртеррористической стратегии ООН.
А что США? Американцы увлечены партийными дебатами и борьбой Трампа и Клинтон. Они уже забыли о недавних печальных событиях в Калифорнии, но террористическая атака в Брюсселе их немного встряхнула. Джон Керри срочно прибыл в Москву, подчеркнув опасность распространения терактов по Европе. Видно, что его тревожит успех джихадистов в ЕС и перенос терактов в США. Однако, даже несмотря на эти опасения, вряд ли можно сегодня говорить о том, что данные обстоятельства заставят Белый дом отложить свои амбиции на глобальное превосходство и приступить к равноправному сотрудничеству в борьбе с международным терроризмом. Хотя отдельные реплики госсекретаря оставляют некоторые надежды на то, что позиции России и США могут сблизиться в обозримой перспективе.
Автор — член комитета Совета Федерации по международным делам, представитель Совета Федерации ФС от Рязанской области
