Двадцать пять лет назад началась операция «Буря в пустыне», осуществлявшаяся широкой коалицией во главе с США и имевшая своей, в итоге достигнутой, целью изгнать иракцев из оккупированного ими Кувейта. Самой военной операции и предшествовавшей ей фазе посвящено множество исследований. Для ответа на главные вопросы о «Буре в пустыне» не нужна конспирология.
Почему Ирак напал на Кувейт?
Хусейн стремился поправить экономическое положение страны, пошатнувшееся после многолетней войны с Ираном. В ходе той войны Кувейт вместе с другими арабскими монархиями активно помогал Ираку. Однако Хусейн воспринимал это как нечто само собой разумеющееся: иракцы считают соседний эмират незаконно отторгнутой частью своей территории. Кроме того, после окончания ирано-иракского конфликта кувейтцы стали демпинговать нефтью, ухудшая и без того неважное состояние вроде бы дружественного багдадского режима. Причем часть этой задешево продаваемой нефти добывалась, по мнению Хусейна, в спорном районе на ирако-кувейтской границе.
Почему Хусейн думал, что ему всё сойдет с рук?
Потому что справедливо считал себя одним из главных ближневосточных друзей США, уверенно шагавших к статусу единственной сверхдержавы. Во время ирано-иракской войны Ирак поддерживали и СССР, и Китай, и Англия с Францией, но американские преференции и поставки вооружений были самыми весомыми. Сейчас сложно поверить, но после бомбардировки Израилем в июне 1981 года почти готового к запуску иракского ядерного реактора американцы заняли сторону Ирака и проголосовали в ООН за антиизраильскую резолюцию.
Однако по окончании войны в отношениях двух стран появилось недопонимание. Так, Хусейн считал, что заниматься нефтяным демпингом Кувейту и Саудовской Аравии советуют Штаты. Поэтому за неделю до оккупации Кувейта Саддам, далекий от приписываемых ему черт безумца, встретился с американским послом Эйприл Глэспи и осторожно прозондировал позицию заокеанских партнеров. Глэспи дала понять, что Вашингтон рассматривает происходящее как внутриарабское дело.
Почему США так себя повели?
Внешняя политика США тогда была далека от демократизаторского безумия и базировалась на знаменитой статье Джин Киркпатрик «Диктатуры и двойные стандарты», опубликованной в 1979 году. В ней мисс Киркпатрик институционализировала теорию «своих сукиных сынов», разделив все наличествующие в мире диктатуры на проамериканские, деликатно именуемые «автократиями» и имеющие право на маленькие слабости, и антиамериканские, которые получили клеймо «тоталитарных» и подлежали искоренению.
Хусейн в этой системе был автократором. Почему бы не позволить ему легкую шалость? На приращения и уменьшения территорий республиканская администрация смотрела прагматично. Американцы не рвались разваливать Югославию, предпочитая экономическую либерализацию и еще большую конфедерализацию балканского государства, но у ЕС были иные планы.
Поведение США было сугубо прагматичным. Нужно было застолбить роль главного регулятора ближневосточной политики. Самое главное — существовала необходимость символическим актом обозначить начало эры безусловного американского геополитического доминирования. Хусейн числился не последним козырем в колоде ценных кадров, но игра стоила свеч. Сценарий был разыгран безупречно. Цели были достигнуты с экономией сил и средств. После военного разгрома хусейновского режима США и союзники не стали оккупировать Ирак, не взяли Багдад и равнодушно наблюдали, как диктатор топит в крови восстание курдов и шиитов, наивно рассчитывавших, что «заграница им поможет».
Советское руководство и лично Горбачев, осуждая иракскую оккупацию Кувейта и поддерживая санкции против Хусейна, сдержанно относились к перспективе военной операции в заливе, настаивая на дипломатическом разрешении кризиса. Отметим, что многие политики и СССР, и РСФСР предлагали участвовать в антииракской коалиции, в том числе и по военной линии. Нельзя сказать, что подобные воззрения были уделом исключительно неглубоких либералов. Душевный подъем испытывали и адекватные люди, стоявшие на позициях здорового, хотя и либерального, империализма. Например, философ Вадим Цымбурский, позже ставший самым глубоким и талантливым идеологом русской автаркии.
Цымбурский считал, что ценностное единство СССР и Запада в борьбе против Ирака знаменует собой новую эру союза мировых либеральных полюсов силы при символическом лидерстве США. Что-то вроде кальки с иерархии поместных православных церквей, где у Константинополя есть первенство чести, но не первенство власти. Вашингтон, как мы знаем, предпочел католическую систему, самоназначившись на роль единоличного лидера-Ватикана, выписывающего индульгенции, накладывающего анафемы и практикующего симонию. Логично для страны, выросшей на радикально-протестантском фундаменте, что за геополитическим католицизмом последовала геополитическая Реформация.
Власть «нового мирового порядка» от Вашингтона, циничного, но разумного, сменила власть «либеральной Библии», в которой записана необходимость гуманитарных интервенций, которая сильнее конкретных людей, вынужденных заниматься воплощением ее идей в жизнь.
Для протестантизма характерно сочетание крайнего рационализма и приземленности с предельным иррационализмом. Сегодняшняя американская геополитика балансирует на лезвии ножа, то сменяя чудовищный цинизм столь же чудовищным идеализмом, то совмещая одно и другое.
Сигналом к началу эпохи абсурда стало сенсационное фиаско победоносного Буша-старшего, еще недавно имевшего рейтинг 90%, на президентских выборах 1992 года. Абсурд оказался кровавым: жители бывшей Югославии, Ливии, Сирии, Донбасса и всё того же Ирака не дадут соврать. Как можно охарактеризовать тот факт, что США после укрощения Ирака ввиду неспособности управлять Ближним Востоком напрямую сделали главным наместником и «костылем» в регионе Саудовскую Аравию, давно уже переплюнувшую режим Хусейна по части жестокости? Последствия американо-саудовского альянса всему миру и в первую очередь непосредственно Ближнему Востоку расхлебывать еще долго.
«Вы хоть понимаете, что вы натворили?» — спросил несколько месяцев назад с трибуны ООН Владимир Путин, обращаясь к западным лидерам. «Да!» — удовлетворенно ответили бы на этот вопрос Буш-старший и его соратники 25 лет назад. Сейчас они вряд ли так уверены в своей правоте. Нынешние руководители США после реплики российского президента лишь неопределенно пожали плечами.
Посмотрим, что они скажут через четверть века.
