Командор Боуи отправился к другим мирам
Многоликий британский музыкант, лицедей, экспериментатор Дэвид Боуи 8 января достиг своего 69-летия, сопроводил эту дату релизом нового альбома Blackstar и через день «тихо скончался в семейном кругу». Артист полтора года противостоял смертельной болезни, но информация об этом почти не просачивалась в публичное пространство. Насквозь театральный, мегамедийный Боуи достойно, если хотите, аристократично оставил свою личную драму за «кулисами». Когда после десятилетнего перерыва, в 2013-м, вышел его альбом The Next Day и быстро возглавил чарты продаж в десятках стран, многие гадали — поедет ли в скором времени Боуи в мировой тур? Не поехал. И всячески подчеркивал, что и впредь не собирается этого делать. Казалось, в этом есть осознанный «чайльд-гарольдовский» жест мэтра. Сегодня думаешь, что и подкравшийся недуг мог в какой-то степени быть тому причиной? Теперь уже неважно...
Записывая Blackstar, Дэвид точно знал, что с ним происходит. Лаконичный по числу треков, но тягучий по восприятию, засасывающий в бесконечность проект (к слову, уже названый журналом Rolling Stoune шедевром) Боуи, вероятно, воспринимал как эпилог. Заглавная композиция, получившаяся чем-то средним между трансом и псалмом, парадоксально резонирует с давним, самым успешным, почти дебютным космическим хитом Дэвида Space Oddity 1969-го. Поставьте сейчас встык клипы на две эти темы — и вот вам главные точки пути Боуи: от молодого прикольщика-перформансиста, начинающего движение к глэм-року, галлюциногенам и своим галактическим, экстравагантным образам, до сухого, подобного Воланду, возрастного шамана, словно оставляющего миру некое завещание или предупреждение. И даже в этот момент непонятно — он это всерьез или ради эффектности формы?
Основной спор вокруг Боуи — он гениальный компилятор или новатор? Немало знаменитых музыкантов в разное время признавались, что Дэвид сильно на них повлиял и даже что-то им открыл. При этом сам Боуи постоянно шел по следам тех, кто повлиял на него или его впечатлил. Он не придумывал музыкальные стили и актерские приемы, он находил интересное и новое у кого-то и делал это трендом. Боуи имел разносторонние интересы, много смотрел, слушал, читал и впитывал. Пресли и Колтрейн, Сид Баррет и Лу Рид, знакомые драматические актеры и сочинения Оруэлла, стремительное освоение человечеством космоса и существование герметичных диктатур в современном мире... Дэвид замечал и погружался во всё. Даже собственный сценический псевдоним — Боуи — английский молодой человек Дэвид Роберт Джонс взял, ориентируясь на Мика Джаггера. А потом Боуи превратился в майора Тома, Зигги Стардаста, Алладина, Стеклянного Паука, Бледного Герцога...
В начале 1970-х мир завоевывал хард-рок, и Дэвид в это время записывает альбомы в этом направлении. Потом в Германии заработала «лаборатория» продюсера Конни Планка, и вот уже Боуи в Западном Берлине, в разгар холодной войны пишет при содействии Брайана Ино свою «Берлинскую трилогию» возле Берлинской же стены. Кстати, именно в середине 1970-х Дэвид дважды сенсационно преодолел железный занавес и пересек СССР из конца в конец. О чем, наверняка, особо яркие воспоминания остались у двух проводниц – Нади и Кати — пассажирского поезда Хабаровск–Москва. Уникальность Боуи в том, что примеряя на себя мейнстрим каждого десятилетия своей жизни, он делал это столь органично, что об эпигонстве не шло и речи. Напротив, именно Дэвид становился «отцом» того или иного жанра или визуального приема. Скажем, его принято называть едва ли не родоначальником глэм-рока. Боуи одинаково удачно сочетался и с психоделикой, и с куртуазной поп-музыкой, и с панк-роком. Ино, Рид, Джаггер, Игги Поп — это все его подлинные друзья и соратники по музыке...
А еще Джон Леннон. С 1980-го Боуи жил как бы «за себя и за того парня». По сей день находящийся в тюрьме Марк Чепмен давно признался, что в тот трагический декабрьский день в равной степени желал убить одного из двух своих кумиров. И если бы не дождался у «Дакоты» Леннона, отправился бы на Бродвей и там убил бы Боуи, игравшего в спектакле «Человек-слон»... Леннон был другом Боуи, и его гибель серьезно повлияла на внутреннюю эволюцию Дэвида. Нагрузила ее чувством долга...
Боуи сполна использовал отпущенное ему время. Двадцать лет назад его включили в Зал славы рок-н-ролла и наградили в Британии «за выдающийся вклад в развитие музыки». Во Франции ему присвоили звание Командора. Десять лет назад в США очередную свою «Грэмми» он получил «за жизненные достижения». О кино, где Боуи тоже ярко отметился и где его отметили, можно говорить отдельно.
10 января сего года от нас ушел реальный герой ХХ века. Да, все же именно так. Его главные свершения остались в прошлом веке, и век тот всегда будет ассоциироваться в том числе и с ним. Не даром у Боуи сразу несколько персональных биографов. Рассказывая о Дэвиде, они, в принципе, рассказывают об истории музыки и андеграунда минувшего столетия.
