Kupitye koyft zhe koyft zhe papirosn
В репертуар сестер Бэрри входила жалостливая песня — мальчик-сирота торгует на улице папиросами, умоляя прохожих купить его товар. Кого-то песня могла разжалобить — но не правительство РФ, сохранившее неумолимую твердость. Просьба газетных киоскеров и провинциальных отделений связи, просивших разрешить им даже не корысти ради, а просто для сохранения бизнеса торговать не только газетами, но и сигаретами, встретило решительное «нет». Охрана населения от последствий вдыхания табачного дыма не дозволяет ни малейших послаблений.
Принципиальность правительства влечет за собой довольно печальные последствия для печатных СМИ, которые последнее время и так не жируют, давимые интернетом. Чтобы что-то выручить за газету или журнал, есть только два безукоризненных пути: подписка и розница. Есть, конечно, также гранты, субсидии и просто занос денег в редакцию, но мы же тут о честных способах выживания говорим. Тем более что когда цифры как подписки, так и розницы стремятся к нулю, щедрость грантодателей, соответственно, тоже снижается. Что толку субсидировать издание, которое никто не прочтет.
Так что давя почту и киоски, правительство тем самым давит еще и прессу, лишая ее каналов распространения. Конечно, можно сказать, что наши министры не нанимались поддерживать прессу даже и ценою попустительского отношения к демону никотина. Если посмотреть, что пишут — прямо или прозрачными намеками — в газетах о социально-экономическом блоке правительства, то вопрос о том, хочется ли нашим министрам полагать живот за свободную прессу, снимается автоматически. Совершенно не хочется.
С другой стороны, — будем уж честными — журналисты не относятся к самым обездоленным социальным группам. Жизнь тех же киоскеров или почтарей потяжелее будет. Тем более что и никакого сознательного заговора против прессы нет. Правительство давит всех — и прессу тоже. Вопрос в другом.
Воспетая сестрами Бэрри торговля папиросами — это еще и какое-то решение социальных вопросов. Не идеальное, разумеется, — но много ли у нас решений идеальных?
После Первой мировой войны побежденная и обнищавшая Германия столкнулась с необходимостью что-то делать с инвалидами войны, которых было очень много. Казна была пуста. Сказать: «Подыхайте, я вас в Верден и на Марну не посылал» совесть не позволяла. Решение было найдено и заключалось в том, что инвалидам выдавали патенты на торговлю папиросами. Все какое-то средство к существованию. Так людские пороки были обращены во благо.
Сейчас мелкорозничная торговля и общепит задыхаются и умирают — в порядке эксперимента проинспектируйте хотя бы кофейни в округе, сколько было публики и сколько стало. Кризис сам по себе тяжел, но чтобы служба совсем медом не казалась, лотошникам и ларечникам запретили торговать папиросами, а кабатчикам — допускать курение. Сдохните от отсутствия публики — и ладно, воздух чище будет. Опыт же веймарской Германии, очевидно, слишком безнравственен для нашего правительства.
В смысле правительственной борьбы за нравственность вообще тут интересен также и опыт США. Эйфория от прорыва в высшую лигу мировой политики, каковой прорыв состоялся после Первой мировой войны, сразу побудила американцев к деланию глупостей, и одной из самых выдающихся глупостей была вступившая в силу в 1920 году 18-я поправка к Конституции США, более известная как сухой закон. Отменена 18-я поправка была 21-й поправкой в 1933 году в рамках «нового курса» Ф.Д. Рузвельта.
Дело не в том, что Рузвельт был склонен к винопитию — история ничего такого не знает, а в том, что накануне своего избрания в президенты он поинтересовался у своего друга-однокорытника, владельца крупной ж.-д. компании, что вообще говорят в народе. Друг отвечал: «Мне жаль, Фрэнк, но в народе говорят о революции». Отмена сухого закона была проявлением убежденности в том, что можно заниматься борьбой за нравственность в жирные годы, но продолжение этой борьбы в годы кризиса — самоубийственно.
В годы кризиса не занимаются реализацией начальственных фантазий насчет вина ли, табака ли, а равно других излишеств нехороших, а занимаются выживанием всеми доступными способами. Или, по крайней мере, не мешают выживать лоточникам и ларечникам.
В том числе — о стыд, о ужас наших дней! — даже дозволяя им торговать папиросами.
