Когда указывают, что в достижении договоренности с Ираном большую роль сыграло желание президента Обамы отработать аванс, выданный ему в самом начале его инвеституры присуждением Нобелевской премии мира, такое суждение, конечно, лестно для Обамы. Такое желание, возможно, даже у него и было, но, заметим откровенно, было много способов отработать аванс, причем вообще ничего не делая.
Президент Эйзенхауэр, которого сильно критиковали за то, что ему бы только в гольф играть, а в государственных делах царит застой, заслуживал — именно за чрезмерную любовь к гольфу — высшую награду миротворца не в меньшей степени. Сколько можно было при желании (а возможности США в 1950-е годах были богатые) дров наломать — и сколь скромное количество дров было в итоге наломано.
Администрации Обамы довольно было бы не влазить упоенно в арабские, а равно и в украинские дела — и мир жил бы много спокойнее. За такую спасительную леность президента США можно было бы даже неоднократно награждать Нобелевской премией мира — примерно как Л.И. Брежнева званием Героя Советского Союза.
Но, к сожалению, разум не сильно властвует в международных делах — и в Нобелевской премии тоже. Если ничего не делать, то результат может быть самый благоприятный в стиле «Молчите, пламенные звуки и колебать престаньте свет!», но за неделание премии не дают и славой не увенчивают, а только в конгрессе полощут.
Миротворчеством не положено заниматься исподволь, неприметно спуская дело на тормозах, — что вполне сошло бы и с Ираном и даже, может быть, больше пользы принесло бы, — но обязательно с превеликой помпой. Так уж устроен свет, и Обама в том не виноват.
Впрочем, вряд ли честолюбие Обамы было единственным движущим мотивом переговоров с персами. Более вероятно, что ведущими были более практические соображения. На пространстве от Гибралтара до Персии воцарился изрядный хаос, и там опереться вообще не на кого, некогда верные союзники саудиты и турки начали свою игру и стали вести себя всё более дерзко и независимо. В этой ситуации противоречия с Ираном стали казаться не столь безнадежно непреодолимыми, а перспектива стравить персов с турками и саудитами — весьма многообещающей. После чего переговоры о снятии санкций с Ирана пошли со все большим ускорением.
Каков в этом вопросе был профит России, более сложный вопрос. Сам Обама высказался в духе «И ходят их головы кругом: В. Путин нам сделался другом»: «Россия помогла в этом вопросе. Буду честен с вами. Я не был уверен в положительном исходе, учитывая большие разногласия, имеющиеся у нас с Россией сейчас по поводу Украины. Меня удивило, что президент Путин и российское правительство поступили в этом вопросе по-другому, и мы бы не достигли этого соглашения, если бы не готовность России поддержать задачу США и других членов группы Р5+ в заключении соглашения».
То есть американской дипломатии выгоды, получаемые Россией от соглашения с Ираном, решительно неясны. Кроме разве что имиджевых — зловещая держава, которую уже совершенно расхожим образом сравнивают с Третьим рейхом, вдруг являет себя лояльным и цивилизованным международным партнером, хоть сейчас же в G8 обратно вписывай.
Нет, правда, уверенности, что американский человек добро помнит и сговорчивость России в иранском вопросе ей где-то особо зачтется. Конечно, в пропагандном отношении у клеветников России будут некоторые трудности. После трогательного единения русских, американских и европейских дипломатов на переговорах с персами несколько труднее лепить из России бяку-закаляку кусачую. Но это трудности временные и, как показывает опыт, легко преодолимые. Правильная либеральная вера всё превозмогает.
Что же касается вещей более ощутимых, то тут профитов как нет, так и не было. Зондаж по поводу европейской ПРО — ведь формальным обоснованием этого начинания служили как раз ракетно-ядерные разработки персов — показал, что персы персами, а противоракеты противоракетами и мы (то есть американцы) решительно не понимаем, какая может быть связь между столь разными предметами.
«Успешное разрешение ядерной проблемы не устраняет необходимости создания ПРО для противодействия иранской ракетной угрозе. Именно поэтому в новой резолюции Совета Безопасности ООН, в которой будет кодифицирован совместный всеобъемлющий план действий, сохранятся санкции ООН в отношении баллистической программы Ирана на 8 лет», — заявил представитель госдепартамента и присовокупил: «Иран располагает самым крупным запасом баллистических ракет на Ближнем Востоке, что остается источником беспокойства США и международного сообщества и обуславливает необходимость создания ПРО».
Напоминание нашего министра С.В. Лаврова о речах Обамы в 2009 году, когда миротворец обещал: «Если удастся урегулировать иранскую ядерную программу, то задача создания европейского сегмента ПРО отпадет» произвело лишь эффект глубокого неприличия. Со стороны Лаврова, естественно. Как справедливо отмечал еще Фауст, «Весь мир меняется, несется всё вперед, // А я нарушить клятву не посмею?».
Посмею, да еще как. Благо уже оказанная услуга ничего не стоит.
