«Западные телеканалы стремятся приобрести лицензии на «Большую оперу» | Статьи

В эфир телеканала «Россия К» вышел новый цикл программ Аллы Сигаловой, в котором она смотрит «Глаза в глаза» четырем современным хореографам. А 25 декабря Сигалова изменит музе балета, поставив «Щелкунчик» Чайковского в виде оперы. Об этих и других проектах заслуженная артистка рассказала корреспонденту «Известий».

— Почему героями вашего нового цикла о хореографах стали именно Майо, Шеркауи, Мерзуки и Ридман?

— В предыдущих циклах я анализировала творчество мастеров, являющихся абсолютными величинами. На сей раз решила исследовать работу и мировоззрение поколения, которое идет за великими.

— Возможность личного контакта влияла на ваш выбор?

— Разумеется, я разговаривала с теми, кто приезжает в Россию. Если бы я снимала на Западе, круг людей был бы… думаю, что таким же. Они всё равно интересны.

— Для вас эти четверо поровну достойны монографической телепередачи?

— Вы что, математик? Они ведь такие разные! Я должна показать многообразие хореографического мира. Мне важно, чтобы они ни в коем случае не были равны. У каждого свои предпочтения, кто-то и Петипа не может смотреть.

— Но вы сказали, что есть абсолютные величины.

— Это мое личное мнение. И программа у меня — авторская.

— Если бы вы задумали сделать аналогичную программу про русских хореографов…

— Я ее уже задумала.

— …кого бы вы пригласили?

— Не скажу. Скажу, что героев может быть гораздо больше, чем четверо. Вообще меня крайне огорчает желание критики и публики заявить о том, что в России нет хореографов. Это напоминает логику модниц: «Я не буду покупать платьица российских дизайнеров, потому что это не бренд. Буду покупать Gucci». У нас труднее сделаться именитым, но количество талантливых людей огромно. И хореография — совсем не исключение. Я смотрю много спектаклей по всему миру и уверена, что наши актеры, танцовщики, хореографы, режиссеры идут в ногу с мировым процессом. В этом смысле я абсолютный патриот.

— Можете назвать пару имен современных русских хореографов, которые вас восхищают?

— Из самых молодых — Ольга Тимошенко, Татьяна Чижикова.

— В конце декабря в театре «Новая опера» состоится премьера «Щелкунчика», которого вы ставите в качестве оперы. Кто писал либретто?

— Я, при участии Демьяна Кудрявцева как автора текстов и Павла Каплевича как автора идеи. Сейчас, прочитав несколько сборников Демьяна, я вижу, что, к своему стыду, не знала замечательного поэта. Тонкого интеллектуала, который сумел написать «Щелкунчика» детским, ярким, образным и понятным языком. Это удивительный текст — до сих пор в некоторых сценах у артистов комок подкатывает к горлу.

— А зачем вообще переделывать балет в оперу?

— Наш дирижер и оркестровщик Дмитрий Юровский, напротив, удивлялся, что никто не сделал этого до нас. Ведь все поголовно поют мелодии «Щелкунчика»! Мы попытались посмотреть на партитуру глазами авторов, у которых персонажи заговорят.

— Не на все номера можно положить слова — скажем, «Трепак» для пения слишком скор.

— Мы поем и на «Трепаке». Музыки не хватало, поэтому мы использовали всю партитуру, но при этом старались не коверкать музыкальную форму балетных номеров Чайковского. «Щелкунчик» — очень хрупкая игрушка, ее так легко сломать! Мы знаем, как это обычно бывает, во что превращается шедевр после всяческих обработок. Так что мы над «Щелкунчиком» прямо не дышим.

— Вы с Алвисом Херманисом ставили оперу «Енуфа» в Бельгии, которую должны были перенести в Большой театр. В марте Херманис отказался от участия в постановке, но гендиректор Большого Владимир Урин говорил, что не оставляет надежд на ее осуществление.

— А в октябре прошла информация, что Алвис попал в черные списки российского МИДа. Я пообщалась с кое-какими важными людьми и узнала, что такого списка вообще не существует. Не знаю, кому нужна была эта утка. Так или иначе, сегодня Алвис в России не появляется, хотя на его спектакль «Рассказы Шукшина» в Театре наций билетов не достать.

— Вопрос «Енуфы» открыт?

— Закрыт. Сейчас мы переносим этот спектакль в Болонью, потом в другие страны. Кстати, постановку в Болонье буду осуществлять я и ассистенты Алвиса — сам он не приглашен из-за тяжелой экономической ситуации в Италии.

— Тогда что мешало аналогичным образом поставить спектакль в Москве? Несогласие автора?

— Мне сложно сказать.

— В этом сезоне «Большая опера» на «Культуре» впервые прошла без Святослава Бэлзы.

— Мы переживаем страшную трагедию из-за того, что Святослава Игоревича нет. Заменить его невозможно. Но, знаете, однажды на генеральной репетиции на сцене Мариинского театра я упала и сломала ногу. Когда меня уносили за кулисы, сидевший в зале Константин Михайлович Сергеев (худрук Вагановского училища. — «Известия») по громкой связи сказал: «Репетиция продолжается. Встал второй состав».

— Show must go on?

— Ну, это слишком пошлая фраза, я ее не люблю, но жизнь продолжается. Ничего с этим не поделаешь. У нас был очень тяжелый кастинг ведущего, продолжавшийся два месяца, — я специально осталась в Москве на лето. Понимая, что никого похожего на Бэлзу найти невозможно, мы должны были в корне изменить концепцию ведения шоу. Мне кажется, что Алексей Бегак — человек вообще не из оперного мира — достаточно гармонично вошел в проект. Ему было тяжело, тем более что на него смотрели с пристрастием.

— Алексей смог разобраться в опере за несколько месяцев?

— Вскочить в этот мир невозможно, тем более что поезд уже мчался. Но Алексей сделал всё, что от него зависело.

— Финал конкурса получился политически грамотным — в него вышли представители всех трех стран Таможенного союза. Вам нравится, что «Большая опера» распространила свое влияние на СНГ?

— Конечно, мы хотим, чтобы конкурс стал международным и даже вышел за рамки русской школы. Ведь понятно, что Беларусь и Казахстан — всё равно русская школа. Мы хотим, чтобы австрийцы, французы, итальянцы тоже принимали участие в «Большой опере».

— Главная цель — вырастить звезду или воспитать аудиторию?

— Второе важнее. Нужно развернуть внимание людей в сторону оперы.

— Где родилась идея проекта?

— Это гордость телеканала «Культура», как и «Большой балет», как и «Большой джаз». «Большой балет» вообще смотрел весь мир: в каждом театре, куда я приезжала, знали этот проект. А теперь западные телекомпании стремятся приобрести у нас лицензии.

— Кто именно?

— Это коммерческая тайна, но могу сказать, что покупателей уже несколько. Фантастический для российского телевидения успех.