Параллельно большому миру, в котором живут большие люди и большие вещи, существует маленький мир с маленькими людьми и маленькими вещами. В большом мире изобретен дизель-мотор, написаны «Мертвые души», построена Днепровская гидростанция и совершен перелет вокруг света. В маленьком мире изобретен кричащий пузырь «уйди-уйди», написана песенка «Кирпичики» и построены брюки фасона «полпред».
В большом мире людьми двигает стремление облагодетельствовать человечество. Маленький мир далек от таких высоких материй. У его обитателей стремление одно — как-нибудь прожить, не испытывая чувства голода.
Вот как-то раньше не понимал я этой дихотомии, она мне казалась надуманной — «Мертвые души» и какая-то очередная советская дебильная песенка. Но вот ровно до того момента, когда к ученому Мэтту Тейлору не подошла девушка с лицом бронеподростка, с микрофоном и не сняла сюжетец для сайта про гаджеты The Verge.
До этого в большом мире произошла важная вещь. После 10 лет пути в космосе космический аппарат Европейского космического агентства Rosetta достиг кометы 67P, она же комета Чурюмова-Герасименко, выпустил спускаемый аппарат Philae, который и опустился на поверхность ее ядра. Первый раз в истории космонавтики человечество совершило такую посадку.
Светлана Герасименко из Алма-Аты и Клим Чурюмов из Киева живут в большом мире — дай бог космоса им здоровья и дальше. В 1969 году, когда они открыли эту комету, астрономы, астрофизики, космонавты и ядерщики — они же были небожители. Они хотели облагодетельствовать человечество. И им даже это удавалось.
Англичанин Мэтт Тейлор изучал физику в Ливерпульском университете и специализировался на изучении космической плазмы, на взаимодействии солнечного ветра с магнитным полем Земли, написал 70 научных работ, принимал участие в четырех запусках космической программы Cluster, которая впервые в космической истории собирала трехмерную картину солнечного ветра. Работал в европейско-китайской программе Double Star, которая изучала магнитные интерференции поля Земли и остальной Солнечной системы.
На сегодня пиком его карьеры стало участие в проекте Rosetta на должности ученого проекта с бюджетом €1,3 млрд. Ни больше ни меньше. Будем говорить так — это человек, который после трех месяцев сложнейших маневров посадил всё это оборудование на ядро кометы. И, конечно, советские ученые Герасименко и Чурюмов могут только гордиться таким последователем. Более того, можно считать, что это всё — начиная с 1969 года — один гигантский европейский космический проект. И так живут и работают в большом мире.
И вот пока все люди в большом мире ликуют и гордятся тем, что совместно можно решать эпохальные задачи, в этот мир ворвался мир маленький. С пищащим пузырем наперевес.
Довольно уважаемое в мире пожирания гаджетов (две награды Webby) издание The Verge присылает к этому счастливому молодому парню своего корреспондента. Наверное, чтобы узнать побольше, поглубже, пошире об еще одном большом шаге для всего человечества. Но нет, эта вся лабуда — это для какого-то странного мира.
Девушку интересовало совсем другое. И запись этого интервью не то чтобы (так пишут тупые эсэмэмщики) взорвала интернет — она взорвала мозг каждому нормальному человеку. Потому что людей из маленького мира интересовала рубашка ученого, а вовсе не высота полета его мысли.
И если бы просто интересовала (как она теперь интересует буквально всех, кто ее видел) — эта гавайская рубашка стала предметом допроса и моральной пытки ученого в течение всего интервью. Я противник фраз типа «журналист должен был спросить, журналист должен то, се» — я как раз за то, чтобы дурь каждого была видна, то есть и интервьюируемого, и интервьюера.
Но обвинять ученого с мировым теперь именем в «сексизме, мизогинии», а также заодно в том, что в астрофизике не выдерживается гендерное равенство, зацепившись за внешний вид ученого, — это надо быть глубоко невежественным, узколобым и совершенно бессовестным существом.
Ты ей про звезды и космический ветер — а она тебе в ответ про голых девушек на твоей рубашке, как доказательство, что ты сексистская свинья. Ты ей про миллионы километров в пустоте и о фантастических расчетах при посадке на комету, которая летит со скорость, скажем, 50 тыс. км/ч. А она тебе про то, что в астрофизику подлые шовинистические твари-мужики не пускают женщин и нагло сами сидят там, как графья, и считают счёты на своих счетах.
И вы знаете, что самое ужасное — парень заплакал. Мегаумный, красавчик, стильно одетый, на вершине карьеры, он горько заплакал.
И я его понимаю — я думаю, он давно так близко воочию не видел такого идиотизма и самоуверенного хамства с легким флером вполне прогрессивной идеи.
Так маленький мир опошляет любые великие дела большого.
Дальше — больше. Я не знаю, кто там в космическом агентстве отвечает за public relations, вряд ли это ученый, скорее всего, какая-нибудь постаревшая выскочка из того же The Verge, но они заставили Мэтта извиняться публично под камеры, еще раз унизив и изнасиловав большой ум и большое дело. Так вот, этим девушкам давно пора на биржу труда. Чао. Уйди-уйди.
А Мэтт Тейлор останется в истории космонавтики. Парень с отличным чувством стиля — в бороде, в гавайской рубашке с принтом New Gunner Girls, которую ему с любовью и гордостью сделала его собственная девушка, с отличными татуировками — одна из которых — изображение космического аппарата Rosetta рядом с поверхностью кометы.
Он сейчас сделал для популяризации науки среди молодых больше, чем любые трактаты. Он сам — ходячее воплощение слогана «Наука — это круто». И теперь десятки тысяч человек пишут петиции в поддержку молодого ученого. Чтобы он знал, что мир его ценит и любит.
И было бы хорошо, если бы он так горько не реагировал на интернационал идиотов, не способных понять ни величия человеческого духа и мысли, ни чужого таланта.
Почему интернационал? Да потому что концерт его любимой рок-группы Cannibal Corpse сорвали в Москве натуральные братья-близнецы этой идейной американской комсомолки-отличницы.
Выползни из пошлого, мелкого мира.
