Режиссерам из бывшего СССР рассказали, чем хороши их фильмы
Показом фильмов-призеров завершился проходивший в Женеве второй фестиваль «Kino. Фильмы из России и не только». Накануне вечером в Большом театре Женевы состоялась церемония награждения лауреатов. Тем, кто любит побурчать на тему «наше кино за пределами страны никому не нужно», стоило побывать там.
Дело не только в том, что зал главной театральной площадки Женевы (как до этого, в течение девяти дней все залы, где шли фильмы) оказался полон — причем в основном за счет франкоязычной публики. Дело в том, что у режиссеров — участников конкурса возникло твердое ощущение: их фильмы не просто смотрели и судили, над ними долго и всерьез размышляли.
— Мы благодарны арт-директору фестиваля Елене Хазановой за это увлекательное путешествие и удивительный опыт. Наши мелкие проблемы, типа в какой контейнер выбрасывать мусор, меркнут перед тем, что мы увидели в этом кино, — сказала со сцены председатель жюри конкурса игрового кино, швейцарская актриса и режиссер Марта Келлер.
Швейцария — страна с одним из самых высоких уровней жизни, но и с почти столь же высоким уровнем самоубийств, оказалась чрезвычайно восприимчива к кинематографу постсоветскго пространства. Фестиваль «Kino. Фильмы из России и не только», придуманный и организованный Еленой Хазановой, швейцарским режиссером российского происхождения, при поддержке российских и швейцарский фондов, в свои документальную и игровую секции собирает фильмы фактически из всех бывших республик Советского Союза.
Когда два с лишним года назад создавалась его концепция, политических задач никто перед собой не ставил. Но сейчас оказалось, что общая площадка для сбора художников разобщенного и все более распадающегося на части постсоветского пространства, — это еще и актуально. Потому что идет вразрез с происходящим в политике.
В документальной секции фестиваля случился настоящий триумф школы Марины Разбежкиной. Два ее выпускника — Аскольд Куров и Дарья Хлесткина — получили самые важные награды конкурса: за лучшую режиссуру и Гран-при соответственно. Обе картины снимались фактически одновременно и схожим методом: погружения в среду обитания героев.
Куров два года в качестве сотрудника проработал в музее «Горки Ленинские», и в результате вышел «Ленинленд» — фильм, героини которого испытывают к Ленину чувства сродни религиозным. Картина о человечности, вере и мифах, как всякое настоящее кино, снималась с любовью и сочувствием к персонажам. Именно это, а не просто этнографическое любопытство по отношению к культу вождя мирового пролетариата, и сделало фильм Курова интересным для никогда не бывавшей «Горках» и даже не подозревавшей о существовании такого музея швейцарской публики.
«Последний лимузин» Дарья Хлесткина снимала на заводе ЗИЛ, в цехе, который некогда изготовлял лимузины для партийных вождей. Искусство штучного автомобилестроении, которым владеют герои картины, оказалось вдруг никому не нужным. А неожиданно пришедший заказ на создание трех машин класса люкс обернулся насмешкой судьбы.
Свой Гран-при Хлесткина разделила с украинским режиссером Валентином Васяновичем, который представил на фестивале «Сумерки» — документальную драму о теряющем зрение человеке и его очень старой матери. Они живут в деревне, вдали от цивилизации, и каждый боится уйти из жизни и оставить другого в одиночестве.
На этом фоне получивший спецприз «Непал Форева» Алены Полуниной смотрелся развеселой комедией. Герои, два друга-коммуниста, отправляются из Питера в Непал, чтобы помочь тамошней компартии преодолеть раскол. В Швейцарии сумели разглядеть в этой почти психологической картине нечто большее, чем просто насмешку над устаревшей и уже совсем не страшной идеологией.
Главный приз игрового конкурса Kino разделили между собой грузинская картина Blind Dates («Свидания вслепую») режиссера Левана Когуашвили и «Керту» эстонца Ильмара Раага, известного у нас по фильмам «Класс» и «Я не вернусь». И это действительно самые сильные работы конкурса, заставляющие вспомнить лучшие традиции советского и европейского кино. Недаром, вручая приз Левану Когуашвили, член жюри, французский актер Стефан Фрейсс вспомнил Отара Иоселиани и Федерико Феллини.
Обе картины, и эстонская, и грузинская — про любовь, герои обеих — из тех, кого принято считать неудачниками и чудиками. До Женевы «Свидания вслепую» показали с большим успехом в одной из внеконкурсных программ ММКФ, в ноябре фильм выходит в российский прокат.
В ноябре же в нашем прокате появится и картина, получившая в Женеве приз за лучшую режиссуру: «Как меня зовут» Нигины Сайфуллаевой — история о том, как две совсем молодые девушки приезжают в Крым, чтобы разыскать никогда не жившего с семьей отца одной из них. Отца сыграл Константин Лавроненко, которого в Женеве помнят еще по «Возвращению» Звягинцева: о чем не преминули упомянуть со сцены при вручении приза. Свою награду за режиссуру Нигина Сайфуллаева разделила с другим дебютантом в большом игровом кино — 25-летним Иваном Твердовским.
Как и фильм Сейфуллаевой, его «Класс коррекции» был впервые показан в этом году на «Кинотавре», а потом отправился в турне по странам и континентам. То, что призы за режиссуру на фестивале, в конкурсе которого было 14 серьезных картин, были присуждены дебютантам, напоминает: в наше кино пришло новое поколение, а Хлебников, Попогребский, Сигарев, Буслов — уже не «молодые режиссеры», а почти мэтры.
Спецприз конкурса игрового кино в Женеве достался еще одному недавнему дебютанту, Юрию Быкову, за остро социальную драму «Дурак». Эта награда добавилась к уже внушительной коллекции призов, собранных фильмом: на «Кинотавре» — за лучший сценарии, на фестивале в Локарно — за лучшую мужскую роль (Артем Быстров).
Быков приехать в Женеву не сумел, поскольку снимает сейчас сериал «Метод» с Константином Хабенским, приз за него получала продюсер фильма Кира Саксаганская, попросившая члена жюри Жана Перре записать и распечатать речь о «Дураке», которую он произнес со сцены. Поскольку она не просто комплиментарна, а содержит в себе глубокий анализ, и режиссеру будет полезно с ней ознакомиться.
Впрочем, удивительные по степени глубины и доброжелательности речи были произнесены по поводу каждого фильма, так что Саксаганская под конец вечера выступила с новым предложением: сделать диски с записью этой церемонии и раздать лауреатам. В трудную минуту их можно будет пересматривать, чтобы вернуть веру в себя.
«Все мы изначально добрые»
В получившем приз за режиссуру «Классе коррекции» одну из главных ролей сыграл ведущий актер «Гоголь-центра» Никита Кукушкин. С артистом встретилась корреспондент «Известий» Татьяна Столяр.
— В фильме Ивана Твердовского вы играете подонка. Как находили с героем точки соприкосновения?
— Эту мою темную сторону впервые вытащил Давид Бобе в спектакле «Метаморфозы», а потом Алексей Мизгирев, режиссер спектакля «Братья», очеловечил, сформировал ее. Я старался оправдать героя, заставить зрителя сопереживать заблудившемуся человеку. Пытался напомнить, что все мы изначально добрые и подонком просто так никто не становится. Этим же я занимался и в «Классе коррекции». Еще на первых пробах расспрашивал режиссера, расшифровывал для себя мелочи. Помогло, что между моим персонажем Тюхой из спектакля «Братья» и Мишей из «Класса коррекции» есть большое сходство. Тюха, можно сказать, выросший Миша.
— В фильме есть сцена изнасилования, тяжело играть было?
— Нелегко. Режиссер был готов идти до конца, но все же я останавливался до того, как слышал режиссерское «Стоп!». Не хотелось переходить грань.
— Изначально не было четкого сценария фильма и все диалоги вы придумывали вместе с режиссером. Такой подход вам близок?
— Ну в общем-то ты всегда вместе с режиссером формулируешь своего персонажа, но в данном случае мы, актеры, сидели несколько ночей с Твердовским и прорабатывали каждую сцену. Наш фильм — притча о человеке, пришедшем в этот мир с высшим знанием, которое он пытается донести до остальных, скажем так, не ведающих. На наш фильм нельзя повесить ярлыки «социальный», «чернуха». Он для меня — поэзия.
— Кто из ваших персонажей в театре и кино наиболее близок вам?
— Таких нет. Когда режиссер хорошо знает и хорошо видит меня, я подчиняюсь, даю возможность управлять мной как бы изнутри. От героев что-то продолжает жить во мне. Например, после спектакля «Братья» я заметил, что стал более жестоким.
— Как в такой ситуации сохранить себя, не затеряться в героях?
— Прислушиваться нужно к своей доброй половине. Ответить ли мне, например, на грубость, даже если очень хочется? Нет! Душа бессмертна, а тело дано нам только на время, и именно оно преломляет наш истинный свет в подобие. Искусство — подобие. Не проявление высшего, но высшая форма низшего, поэтому абсолюта в нем не найти. Я заставляю себя обманываться и верить, что искусство меняет мир к лучшему. Хотя знаю, что мир оно изменить не может, но всё равно верю. В противном случае зачем этим заниматься?
— Вы становитесь популярным, внимание не мешает?
— А как это может мешать? Если человек со мной здоровается, я поздороваюсь в ответ. Мне хочется, чтобы бытующее представление о высокомерных и закрытых актерах осталось в прошлом, чтобы наше поколение было другим. Я ничем не лучше человека другой профессии, ничем от него не отличаюсь. Есть, например, кузнец, а есть актер. Разницы никакой. Это элементарная вежливость — отвечать, давать автографы всем, кто тебя просит. Мы все равны.
