Фламандцы из Лихтенштейна поселились на Волхонке
В ГМИИ им. А.С. Пушкина открылась выставка «Рубенс, Ван Дейк, Йорданс...». За многоточием в заглавии скрываются еще 20 мастеров, которые вместе с названными составили славу фламандской живописи XVII столетия. Все полотна — из княжеской коллекции Лихтенштейна, а открыл экспозицию наследный принц монархии Максимилиан.
Предыдущая российская выставка предметов этого выдающегося собрания тоже состоялась в ГМИИ — в 2009 году были представлены картины и мебель в стиле бидермайер, воспевавшем простые домашние радости первой половины XIX века.
Тогда же, в 2009-м, начались переговоры о нынешней выставке, приуроченной к 20-летию установления дипломатических отношений между Россией и Лихтенштейном и официальному визиту в Россию наследного принца. Как рассказал «Известиям» директор княжеской коллекции Йохан Крефтнер, Музей имени Пушкина в лице президента Ирины Антоновой «сделал уникальный выбор».
— Все важнейшие произведения, которые могут быть транспортированы, привезены в Москву. Среди них целых 19 полотен одного только Питера Пауля Рубенса и еще 10 его не менее талантливого ученика и коллеги Ван Дейка. Вокруг этого ядра группируются значительные произведения более раннего периода с одной стороны, а с другой — выдающиеся работы художников эпохи после Рубенса, — пояснил Йохан Крефтнер.
— Мы рассматриваем эту выставку как логическое продолжение длинной цепи экспозиционных проектов, связанных с показом в разные годы в Пушкинском музее произведений из коллекций всемирных музеев Парижа, Лондона, Мадрида, Нью-Йорка, Мюнхена, Дрездена и Будапешта, — заявила директор ГМИИ Марина Лошак.
Рубенсу музей отвел свой самый престижный Белый зал. Судя по развеске, из 19 его работ (жанровый диапазон — от маленьких живописных эскизов до монументальных многофигурных полотен) главными для кураторов являются портрет дочери художника Клары Серены и масштабное мифологическое полотно «Марс и Рея Сильвия». Изображение девочки с необыкновенно проницательным взглядом встречает посетителей в центре зала, шпалера с Марсом и Реей замыкает его колоннаду.
Если портрет Клары Серены — действительно один из самых знаменитых детских портретов мировой живописи, то центральное место «Марса и Реи» скорее всего обусловлено другой причиной. На примере этого сюжета хорошо видно, как тщательно возделывают свою коллекцию князья Лихтенштейн. В экспозиции представлено само полотно, эскиз к нему и упомянутая шпалера.
Ван Дейк, Йорданс и 20 не заявленных в афише художников расположились в галереях, обрамляющих парадную лестницу музея. Среди полотен Ван Дейка — «Святой Иероним», самая ранняя из его религиозных композиций большого формата, и один из лучших женских образов живописца — «Портрет Марии де Тассис».
Четыре картины Йорданса, который после смерти Рубенса занял положение ведущего художника Антверпена, включают крупноформатную аллегорию изобилия «Дары моря», где сочный натюрморт с рыбой, по мнению экспертов, принадлежит еще одному герою московской выставки — мастеру анималистического жанра Франсу Снайдерсу. Кроме того, коллекция Лихтенштейнов делегировала в Москву первоклассные работы Гиллиса ван Конинкслоо, Лукаса ван Валкенборха, Яна Фейта, Питера Брейгеля-младшего и других авторов.
Выставка продлится до 19 октября.
Нескромное обаяние княжеской коллекции
55 полотен фламандцев, которые ныне экспонируются в ГМИИ имени Пушкина, — лишь малая часть коллекции княжеского дома Лихтенштейна. Всего в одном из крупнейших частных собраний мира около 2 тыс. предметов: картины, скульптуры, мебель, посуда, бытовые аксессуары, ценные книги, средства передвижения. Словом, всё, что требуется 600-летней монархии для поддержания высокого статуса.
По словам директора коллекции Йохана Крефтнера, общая стоимость раритетов составляет не менее 3–4 млрд швейцарских франков. Решение о приобретении того или иного предмета принимает княжеская семья. Цена вопроса — до 20 млн швейцарских франков. Произведения современного искусства князья-консерваторы не приобретают: самые «взрослые» экспонаты датируются ранним Возрождением, самые «молодые» — 1850–1860-ми годами.
В лихтенштейнском издании «Сокровища княжеских коллекций», упоминается о 14 монархах, внесших наиболее существенный вклад в благородное дело собирательства. В частности, коллекцию фламандской живописи начал пестовать Иоганн Адам Андреас I (1657-1712). Он же построил летний дворец в Россау и городской дворец в Вене (в обеих резиденциях сегодня размещены экспозиции и хранилища).
Ныне правящий князь Ханс-Адам II оборудовал дворцовые запасники, что позволило собрать рассеянные части коллекции, а в 2012 году открыл в городском дворце музей уютного стиля бидермайер. На счету князя самое дорогое приобретение Лихтенштейнов последнего десятилетия — за кабинет «Бадминтон» (флорентийская мозаика, сицилийская яшма, аметист, кварц, черное дерево, золоченая бронза) он заплатил $36 млн.
Содержать постоянно действующие музеи накладно, поэтому экскурсии в австрийских дворцах проводятся по предварительному запросу, а помещения сдаются в аренду для проведения семейных торжеств и производственных корпоративов. Брат монарха князь Филипп, принимавший журналистов из России, сообщил, что семейство относится к этому терпимо, поскольку большая часть вырученных сумм идет на содержание коллекции.
Коллекция осеняет все сферы жизни семьи, в том числе финансовую. Руководители семейного банка, расквартированного в столицах Европы, принимают посетителей в кабинетах, украшенных репродукциями портретов князей разных поколений, причем вниманию предлагаются как «полные» изображения представителей монархии, так и фрагменты, запечатлевшие драгоценное кружево, пуговицы, обшлага, парчу и прочие детали монаршего облачения.
— Мы стараемся, чтобы наши клиенты прониклись уважением к искусству, поэтому сопровождаем все наши встречи демонстрацией художественных ценностей, — пояснил «Известиям» глава LGT Group в Цюрихе Генрих Хенкель.
Аккуратность в подборе и экспонировании предметов — фирменный знак коллекции: всё блестит, всё с иголочки, всё радует глаз первозданной новизной. Есть ощущение, что экспонаты — будь то тщательно отреставрированные полотна, проработанные «до щепочки» секретеры или огромная позолоченная карета, украшающая нижний зал Летнего дворца в Россау, — только что вышли из рук мастеров, хотя в их подлинности, разумеется, сомнений нет: таков метод реставрации.
Посетителям, которые не любят новодела и желают видеть вещи, тронутые дыханием времени, — прямой путь в запасники дворцов, в частности, в замок Вадуц, что расположен в столице Лихтенштейна. С 1938 года здесь живет княжеская семья, и внутрь можно попасть только в день независимости государства, 15 августа, но для русских журналистов сделали исключение.
Покои в Вадуце сочетают средневековый аскетизм и современный уют. Рядом с копьями, арбалетами и старинными полотнами стоят вполне обыденные диваны и кресла. На столах — семейные фотографии. Свет проникает через узкие окна-бойницы. Прильнув к ним, можно с птичьего полета полюбоваться видами Лихтенштейна.
В хранилищах Вадуца, оборудованных по последним музейным технологиям, наряду с произведениями живописи и скульптуры содержатся собрание фарфора и военных аксессуаров. Фарфор — китайский, японский, европейский — расставлен по шкафчикам: каждому заводу или мастеру отведено свое пространство. Доктор Крефтнер, надев белые перчатки, демонстрирует раритетные образцы, в том числе личную посуду исторических персонажей, например, супруги Наполеона Жозефины. Этажом ниже — коллекция военных аксессуаров, практически неизвестная широкой публике.
— Князья не были страстными воинами, — рассказывает доктор Крефтнер, — эта коллекция скорее дань европейскому средневековому укладу, когда воевали часто и по любому поводу.
Впрочем, военная коллекция выходит далеко за пределы средневековья. Мечи и секиры соседствуют с огнестрельным оружием (приклады в обязательном порядке инкрустированы драгоценными породами дерева) и мини-макетами старинных артиллерийских орудий: настоящие стоят во внутреннем дворе замка.
Наряду с оружием представлена разнообразная амуниция — каски, кожаные ведра, походные погребцы с посудой, кровати-раскладушки, складные табуреты. По просмотру этих богатств создается ощущение, что военно-кочевая жизнь обустраивалась с той же любовью к деталям, как и мирный быт.
Система охраны продумана до мелочей, электронные входные устройства реагируют только на личные коды персонала.
— Постороннему попасть сюда практически невозможно, — поясняет доктор Крефтнер.
Ну а если это все-таки удастся, найти и вынести какой-либо предмет все равно проблематично: стальные двери закроются через полминуты.
