Пикассо творит и разрушает
В России Пабло Пикассо любили всегда. Достаточно сказать, что первая в мире монография о нем была издана у нас еще в 1917-м. Искусствовед Иван Аксенов назвал ее «Пикассо и окрестности». Рукописный вариант книги и вовсе датируется 1914-м, когда мастер, скончавшийся в 1973-м на 92-м году жизни, был, можно сказать, в начале пути.
Современную биографию — «Пикассо. Творец и разрушитель» — в России выпустило издательство Rosebud Publishing. Автор — американка греческого происхождения, человек многогранных дарований (писательница, журналистка, общественный и политический деятель, университетский преподаватель, телеведущая, звезда ситкомов) Арианна Стасинопулос-Хаффингтон. Отличный перевод с английского сделала Светлана Кузнецова, креативная обложка принадлежит художнику Андрею Евдокимову.
Ложкой дегтя может служить информация о том, что г-жа Хаффингтон была обвинена в плагиате профессором университета Вирджинии Лидией Гасман. Профессор утверждала, что Хаффингтон воспользовалась материалами ее неопубликованной диссертации. Так или иначе, даже если захват имел место, его положительным результатом следует считать академические достоинства книги: объемный справочный аппарат и дотошное, изобилующее деталями повествование.
Автор называет своего героя «легендарной персонификацией безумных времен XX века». При этом основной предмет Хаффингтон — не академический и не исторический. Само по себе творчество «творца и разрушителя» — все эти возбуждающие исследователей «голубые», «розовые» и прочие периоды — писательницу волнует умеренно. Равно как и его общественные порывы, включая напрягшее Запад членство в Коммунистической партии.
Основная ее тема — Пикассо-человек, а еще точнее Пикассо — друг, любовник, муж и отец. Во всех перечисленных ролях художник соответствовал своему созидательно-разрушительному имиджу, и эта особенность требует от повествования драматургического драйва и сочной лексики.
Всё это в книге есть — читается она как хороший роман, но главное, что отличает книжку Хаффингтон от других достойных биографий, это не скрываемое и даже педалируемое личное присутствие. То есть героини по имени Арианна там, конечно, не встретишь, но тон повествования, выбор персонажей, предпочтение тех или комментаторов недвусмысленно дают понять: Арианна Хаффингтон рассматривает жизнь Пикассо с пристрастием. И это не пристрастие добросовестного биографа, а пристрастие влюбленной женщины.
Возможно, поэтому страницы, связанные с друзьями и приятелями Пикассо мужского пола — а среди них Аполлинер, Жакоб, Кокто, Матисс, Шагал, Джакометти и прочие славные, — написаны достаточно спокойно. Это, говоря языком кино, классический байопик, но когда в дело вступают дамы — любовницы и жены — жанр мутирует в жестокую мелодраму.
Автор страдает, негодует, радуется вместе с женщинами Пикассо. Список длинный —Фернанда, Ева, Ольга, Мари-Терез, Дора, Франсуаза, Жаклин: и это только объекты многолетнего внимания художника, плюс множество кратковременных увлечений. Своих симпатий и антипатий автор не скрывает, дает резкие оценки и делает однозначные выводы.
«Перекосы» повествованию не вредят, а лишь добавляют пикантности. Иногда, правда, перца бывает чересчур, например, в отношении персонажа, о котором в отечественной истории сложилось другое мнение. Вот что написано о дягилевской танцовщице Ольге Хохловой — ей первой в 1921 году удалось повести 40-летнего Пикассо к алтарю: «Ольга Хохлова — самая обыкновенная девушка, посредственная балерина средней красоты и среднего ума, с самыми заурядными мечтами о замужестве и семейном счастье».
Впрочем, даже этот пассаж о достойной женщине можно простить — ему предшествуют строки о том, что именно пленяло Пикассо в Ольге и «Русских балетах»: «Его манило всё, что связано с Россией — о последних политических событиях в России он читал жадно и желал знать всё — о беспорядках, о судьбе царя, о чаяниях народа. Романтика старой Руси, Украины, императорской армии, революция, которая должна была построить новый мир на обломках старого, крайнее возбуждение, которое сопровождало Дягилева и в жизни, и в искусстве — и перед этой загадкой оказался Пикассо, измученный беспорядочными связями, метаниями своего гения, уставшего от одиночества и жаждавшего равновесия».
С Ольгой он равновесие не обрел, их сына в моменты гнева называл «белогвардейским отродьем», но до конца жизни, как пишет Арианна, сохранил странную русскую привычку — заливать малину молоком.
«Пикассо. Творец и разрушитель» (Picasso. Creator and destroyer). — Издательство Rosebud Publishing, Москва, 2014.
