«Есть зависимость между возрастом жены и количеством концертов» | Статьи

Известному эстрадному одиночке Юрию Лозе, автору непотопляемых хитов «Девочка в баре», «Веселье новогоднее», «Плот», «100 часов», 1 февраля стукнет 60. Накануне юбилея певец, который, кажется, не собирается отмечать свою дату большими мероприятиями, пообщался с обозревателем «Известий» Михаилом Марголисом

— В преддверии юбилея чувствуешь к себе повышенное внимание?

— У меня нет никакого желания праздновать такую дату. 60 — официальный выход на пенсию. И если девушка подходит ко мне сейчас за автографом, вероятно, она берет его для своей бабушки. Ничего для меня после 60 особо не поменяется. Кроме того, что начну получать от государства какую-то копеечную пенсию типа пособия.

— Многие твои коллеги, напротив, акцентируются на своих солидных датах, ждут, как бы невзначай, наград и званий.

— А я принял предложение отработать в свой юбилей корпоративный концерт в Ессентуках. Когда сказал заказчикам, что у меня в этот день собственный праздник, они ответили: «И замечательно. Вы у нас споете, а потом мы вам «накроем поляну». Пожалуй, лучшего предложения я никогда не получал. Не придется кормить ораву гостей. А для тех, кто будет со мной, для жены и музыкантов моего коллектива, угощение и выпивку выставят «на шару». Так что обойдусь без церемоний.

Я вообще все свои даты отмечаю в ближнем кругу. И круг этот с годами потихонечку сужается. К тому же раньше музыканты принадлежали к каким-то к группам, кланам, компаниям, а сейчас большинство сами по себе. Да еще в своей недавней книге «Научу писать хиты» я нелестно отозвался о некоторых коллегах и их сегодняшних занятиях.

Например, высказался о рокерах, и меня теперь не зовут ни на одно рок-мероприятие, хотя у меня достаточно песен подходящих под этот формат. Блюзмены тоже не считают меня своим, хотя у меня есть целая блюзовая программа и т.п. В общем, для всех я — изгой, стоящий где-то на обочине. Кто-то просто предпочитает не здороваться и не звонить мне, как Диана Арбенина, после того как прочла мою книгу. Ну, что поделаешь…

— Но такую позицию ты ведь занимаешь осознанно?

— Да, осознанно. Такая позиция позволяет мне говорить то, что я думаю. Голосовать «по партийным спискам» не собираюсь. Хотя из-за этого многого недополучаю. В партии хорошо состоять, поскольку тебя тащит твой клан. Все партийные привилегии распространяются и на тебя. Но за это ты платишь утратой индивидуальности, ты должен соблюдать партийную дисциплину и поддерживать мнение своей партии, даже если ты по убеждениям не сходишься с кем-то из однопартийцев. Я так не хочу.

— А концерты до сих пор играешь по собственному желанию? Среди музыкантов твоего поколения есть разные примеры: кто-то релаксирует, довольствуясь былой славой. Кто-то продолжает вкалывать как одержимый. Владимир Кузьмин вот ежемесячно дает по 15–20 сольников.

— У Кузьмина, по-моему, жена молодая. Есть такая определенная зависимость у музыкантов — между возрастом жены и количеством концертов. Некоторые мои коллеги, имевшие несколько браков, да еще и любовниц, работали по 2–3 концерта в день. Хватались за любое предложение. Но богат ведь не тот, у кого много денег, а тот, кому достаточно.

Скажем, моей супруге достаточно, а некоторым молодым женам недостаточно. Им нужно уделять больше внимания, тусоваться с ними там, где тебе не хочется. Мы когда-то рассуждали с Сашкой Барыкиным о том, что если жена на 30 лет младше, соответствовать ее темпераменту очень сложно.

— Зачем же твоим соратникам по цеху такие браки?

— Я их всё время о том же спрашиваю. Зачем женится на молодых? Можно же просто поддерживать отношения, выступать богатым «папой»-спонсором. Это менее затратно, чем новая женитьба, развод с прежней женой, головные боли, раздел имущества.

— И ты поступаешь согласно своим принципам?

— Да, так и живу с одной женщиной.

— А для прочих выступаешь богатым «папой»?

— Нет. Я ничего такого не пытаюсь замутить, потому что у меня высшее экономическое образование. Я очень хорошо считаю возможные приобретения и потери.

— С некоторых пор ты стал активным блогером.

— Люблю письменно излагать свои мысли, и если их кто-то читает, это здорово. Реализоваться сейчас на эстраде мне сложнее. А то, что я пишу в социальных сетях, разлетается по стране со скоростью пули.

— И в книге, и в том, что ты пишешь в Сети, кажется, есть запланированная доля провокационности?

— В любом четко сформулированном, аргументированном мнении заложена провокационность, потому что не существует мнения, устраивающего всех. Категорично высказываясь по тому или иному актуальному вопросу, вот сейчас, скажем, по событиям на украинском майдане, я точно знаю, что буду иметь энное число оппонентов.

— Возможно, среди обидевшихся есть и те, кто способен влиять на твою карьеру?

— Не знаю. Меня это никогда не интересовало, поскольку у меня не было больших друзей, способствовавших моей раскрутке. Что изменится? Мои песни живут сами по себе. Людям, которые их слушают, всё равно, сколько раз я появляюсь на ТВ.

— 30 лет минуло с момента выхода твоего самого памятного, ироничного альбома «Путешествие в рок-н-ролл». Там среди прочих хитов была песня «Мой приятель — голубой». Сейчас за нее, пожалуй, и гонениям можно подвергнуться. Обвинят в гей-пропаганде.

— Ну, я же не пою: я — голубой. Это мой приятель такой. Он, к слову, и сейчас есть. Ничего не изменилось. Среди моих приятелей куча тех, о ком я кое-чего знаю. Но это не значит, что я должен перестать с ними общаться. В моем обществе они ведут себя совершенно нормально, не вызывающе. Если человек не кричит на каждом углу о своей сексуальной ориентации, то кому какая разница, что он делает в своей частной жизни? А песню эту я, кстати, давно не пою. Я вообще исполняю сегодня примерно пятую часть из всех написанных мною произведений.

— Ты автор книги «Научу писать хиты», а кругом сейчас обсуждают участников шоу «Голос», которые, оказывается, неплохо поют, но своего репертуара у них нет. Может, напишешь программу для кого-нибудь из них?

— У меня крайне негативное отношение к данному проекту, и есть даже пародия «Шоу «Мазок». Я в ней описываю примерно такое же мероприятие, только связанное с живописью. Шоу «Голос» уже набило оскомину всей Европе. Когда оно стало стоить «три копейки», его купили в Россию. Не очень понимаю, почему я должен восторгаться 282-м вариантом исполнения песни из репертуара Селин Дион? Или из репертуара Уитни Хьюстон, Муслима Магомаева?

Все ребята, перепевающие что-либо, совершенно мне неинтересны, пока они не предъявят что-то самостоятельное. Чтобы взяться сочинять для кого-то из них, мне нужно знать, на каких условиях это будет происходить. Пусть любой из их продюсеров ко мне обратиться с предложением создать песню, за которую мне нормально заплатят и которая в дальнейшем будет популяризировать и меня тоже.

Раньше ведь как было: артисты в телепрограммах пели для космонавтов, строителей, спортсменов, разных передовиков. А сейчас Басков поет для Киркорова и наоборот. Авторы вообще отодвинуты в тень. Они в быстрых титрах, в столбик упоминаются в конце передачи. В интернете похожая ситуация. Песни того же Киркорова так и значатся, как песни Киркорова. Ни одного автора не найдешь.

Попробуйте найти упоминание, допустим, об Андрее Алексине, который написал для него песню «Просто подари». Никто Алексина знать не знает и все заинтересованы в том, чтобы рядом с Киркоровым не фигурировало ни одной фамилии. А когда звучит «Темная ночь» вспоминают не только Марка Бернеса, но и Никиту Богословского.

— У тебя собственная студия уже 20 лет, там записывались многие исполнители, но в продюсерский центр ты ее так и не превратил.

— Чтобы работать с артистами, особенно молодыми, нужно связывать их жестким контрактом и выступать в роли Карабаса Барабаса. А потом всё равно выйдет одно из двух: если артист не раскрутится — это будет моя вина, а если станет популярным — его заслуга. В общем, обязательно возникнет какой-то конфликт. Не хочу я таких нервов.

— Ты в свое время написал пьесу «Культур-мультур». Ее не взял к постановке ни один театр, но ты сказал, что, несмотря на это, напишешь следующую. Ну и как успехи?

— Я такой же вопрос задал однажды Лиону Измайлову. Как, мол, успехи на драматургическом поприще? Он ответил, что написал 11 пьес и ни одна не идет в театре. Я удивился его настырности. Надо же, думаю, одну написал — не пошла, другую — не пошла. И так он 11 попыток сделал! У меня пока одна написана и приниматься за вторую уже не хочется. Как только первую поставят, сяду за написание второй.