Цискаридзе и Эйфман подружились домами
Первый день Санкт-Петербургского международного культурного форума был посвящен балету. Формально — его проблемам, но на деле — достоинствам отечественного хореографического образования. Организаторы мероприятия постарались добавить ложку меда в бесконечную череду скандалов и интриг, которые сопровождают российский балет последние несколько лет.
Свои двери открыли старейшая и новейшая балетные школы России. Главные действующие лица дня — и.о. ректора АРБ имени Вагановой Николай Цискаридзе и глава Академии танца Бориса Эйфмана — Борис Эйфман. Руководители провели экскурсии по своим учреждениям и продемонстрировали силу отечественного хореографического образования — как традиционного, так и современного.
На первый взгляд в Академии русского балета царила праздничная атмосфера. Николай Цискаридзе изящно впорхнул в музей, где его дожидались участники форума и журналисты, бодро произнес приветствие и передал слово координатору музея Юлии Телепиной.
Многие ждали, что экскурсию проведет сам новоиспеченный руководитель, однако он лишь изредка делал уточнения, опираясь на собственные знания об истории училища.
Все острые вопросы о конфликте внутри учреждения и.о. ректора пресек на корню.
— У меня с первой секунды были замечательные отношения с коллективом, — сообщил Николай Цискаридзе.
Как выяснилось, самое ожидаемое событие в АРБ имени Вагановой — грядущие выборы ректора — его не интересует.
— До выборов еще о-очень далеко, — протянул и.о. ректора на вопрос «Известий», добавив, что соперничества он «не боялся никогда».
Легким шагом Николай Цискаридзе ходил по своим владениям, таинственно улыбался и деловито заглядывал в классы. Девушки в балетной форме, пробегая мимо, шептали Николаю Максимовичу еле слышное «здравствуйте» и исчезали в коридорах.
Затем гости переместились в здание Академии танца Бориса Эйфмана, кубические объемы которого спрятались среди исторических построек Петроградской стороны.
Просторное помещение со стеклянными лестницами, прозрачной крышей, бесконечными лесенками, закоулками и внутренними мостиками блистало новизной и пахло лаком. Сегодня здесь учится 90 детей, это треть от планируемого количества, так что Академия танца пока выглядит необжитой.
Впрочем, здесь есть всё, что нужно для удобства и творчества: светлые залы, наполненные современным оборудованием, бассейн, игровые комнаты для детей, компьютеризированная библиотека, общежитие и сцена-трансформер. В разговоре с «Известиями» Борис Эйфман подчеркнул, что его «генеральная линия не отличается от того, что делает Академия русского балета».
— Однако мы будем делать акцент на универсальном образовании. То есть будем учить детей основам классического танца вместе с другими техниками танцевального искусства, расширяя их кругозор. Это и есть культурное развитие, — резюмировал руководитель Академии танца.
Различия между московской и петербургской балетной школой, о которых разразилась дискуссия после назначения Николая Цискаридзе, Борис Эйфман назвал «надуманными».
— Я не понимаю этого противопоставления. Для меня есть единая отечественная школа, которая должна преодолеть кризисные явления в целом, а не по отдельности, — сказал хореограф.
Проблемам балета и их решению была посвящена конференция, в ходе которой главные герои дня резко разошлись во взглядах на хореографическое образование. Борис Эйфман развил тему универсального артиста и пояснил, что современные выпускники балетных школ, как правило, плохо справляются с неклассическим танцем.
— Мы, безусловно, отстаем от мира по части современной хореографии, однако здесь есть большое но, — взял слово Николай Цискаридзе. — В одних классах ребенку будут ставить спину и ноги, а в соседнем всё это разрушать? Это не то что не очень правильно — это в принципе мало кому в мире удавалось.
По мнению и.о. ректора АРБ имени Вагановой, метод Бориса Эйфмана станет большим экспериментом в хореографическом образовании, и если он будет удачным, то старейшая балетная школа подхватит уникальные открытия новейшей.
Однако уже сейчас контакт между учреждениями можно считать налаженным — Цискаридзе пообещал «дружить домами», а также сравнил две петербургских академии с Оксфордом и Кембриджем.
