Пока я стою у аэроэкспресса в сторону города, народ валит в сторону вокзала. Ко мне подходит хорошо одетый мужчина и говорит: «Заберите билет на метро, там еще полно поездок». Так как в Москве всё время нападают, пытают и убивают, то я, конечно, говорю: «А что случилось?». «Да ничего, просто я вот уезжаю, мне он не нужен». Так как в Москве воруют, обманывают и жульничают, я, конечно, осторожно говорю: «Вам денег дать?». Он говорит: «Да нет», отдает билет, улыбается и уходит, помахивая портфелем.
Но в Москве же чудовищные пробки, в них умирают и рождаются люди по дороге на работу, которой ни у кого нет. Потому что страну губит чудовищная газовая труба.
Так что метробилет, полученный от явного невозвращенца, — из Москвы же все валят за границу, как подорванные, — мне пригодится.
40 минут на экспрессе, 30 минут на метро. В метро страшно — там ходят банды скинхедов и убивают таджиков. Но меня спасло то, что я и сам лысый. Только поэтому вагон был забит хорошо одетыми молодыми людьми и девушками. И единственный натуральный скинхед тут был я.
Наверное, они все были грантоеды и продавцы Родины, потому что у каждого третьего в руках была «лопата» от «Самсунга», а у каждого пятого — вражеский айфон. Когда метро окончательно сломается от старости и туннели обвалятся, — а это произойти должно с минуты на минуту, — то все будут освещать себе путь айпадами, которых в вагоне я насчитал штук десять.
Влетевшая в вагон высокая красивая девушка сбила стоящую у нее на пути даму и, не извинившись, села.
От метро решил дойти до дома пешком и уже приготовился отбиваться от злобных таджиков, насилующих русских москвичек прямо у чебуречных. Но вместо этого встретил только книжные развалы, убогий журнальный киоск, в котором собраны все русские журналы, — что, конечно, даже по сравнению с самыми бедными странами на юг и на запад от Домодедово совершенно провинциальное зрелище, и платный сортир с выломанной дверью навсегда. На нем красовалась свежая афиша шоу Петросяна. Люди время от времени наступали на ноги и, не извинившись, шли прямиком в чебуречную. Изнасилованных, видимо, уже оттащили в стороны.
По улице Костякова всё так же шли трамваи, ведомые сплошь гастарбайтершами из Румынии, или как там называется Молдова теперь? Приднестровье? Потому что только католические недоучки с латиницей могут водить трамвай — он не может повернуть никуда кроме рельсов, ума много не надо. Москвичи садились в «приднестровский» трамвай, привычно толкаясь и не извиняясь. Все аптеки работали как всегда, заговор фармацевтических компаний был в самом разгаре — они продавали виагру без рецепта. Такой обширный набор тадалафила под разными брендами прыгает на вас только в Стамбуле. Это немецкие враги пытались погрузить москвичей в пучину внебрачных связей, выдуманного ЦРУ СПИДа и брошенных миллионами детей. А ведь еще есть американские вакцины против гриппа, которые делают 14-летних школьниц бесплодными. Подходя к дому, ожидал увидеть разгромленные киоски черных с фруктами. Но девушка Гуля почему-то оказалась на месте вместе с четырьмя сортами винограда. В отличие от москвичек, она извинилась, когда уронила сотенную мне на ногу. Так Москва на глазах превращалась в Москвабад.
В подъезде лежал старый, но чистый ковер, который дворник-татарин Марат, служивший еще на советском Тихоокеанском флоте, очевидно где-то украл у бедной русской семьи. Здравствуй, милый дом. Здравствуй, телевизор.
Я, независимо от того, где в данный момент нахожусь, — в Берлине с girlfriend, в Лиссабоне с внуками, в Донецке с мамой, с Борисычем на опере в Вене или, естественно, в Москве, вижу мир через призму СМИ. Вижу страну через призму СМИ: каждый день с утра до ночи — каналы, радио, интернет, соцсети. И вот что я скажу.
Такое впечатление, что мы все сидим на телешоу, скажем, Володи Соловьева. Слева сидят условные Проханов, Милонов, Мединский, еще человек 240, и все бубнят про врагов, про разрушенный СССР, про обиженных русских, про то, что все кругом нам должны и виноваты, про всемирный заговор либерастов (это эвфемизм, конечно, временный, потому что это слово никак не рифмуется в детской дразнилке «либераст, либераст на веревочке дрожит»). С другой стороны сидят не менее условные Навальный с Немцовым и Розенкранц с Гильденстерном. «Кровавый режим, всё ужасно, страна рушится, кругом ворье, шубохранилище, no future, нацисты на улицах, «поравалить», мы были премьерами и придем еще». И это всё бесконечно — Соловьев уже похудел и стал комплекцией с Машу Гессен, а они всё говорят и говорят. Мы такие стоим и смотрим на всю эту хрень, потом выходим на улицу и понимаем, что картинка вообще-то совсем другая. И люди — другие. И иногда даже видно солнце через московские тучи.
Ну то есть обе медийные партии полностью извращают понимание того, что происходит в стране и в мире. В два смычка получается вообще идеально. Потом возвращаемся в медиа — смотрим. И говорим — а пошли бы вы к попам собачьим. И цена таким медиа знаете сколько? Спросите у трактирщика Паливца, известного грубияна. Всё впустую — и те клоуны и эти. Жизнь нормального человека не должна ими управляться. Она другая. Короче, не обращайте на СМИ внимания.
P.S. Но москвичи тотально не умеют извиняться. Это правда.
