77-й сезон в Доме актера открыли олимпийским огнем
Второй год подряд главному отечественному театральному капустнику в бывшем здании Минкульта СССР на Старом Арбате предшествуют скорбные вести. Прошлой осенью накануне корпоративного веселья погибла Марина Голуб, и мероприятие отложили на месяц. Ныне действо состоялось в срок, но открывать его пришлось овациями в память ушедших народных артистов — Эдуарда Марцевича и Ольги Аросевой.
Мемориальный фрагмент не нарушил капустного сценария, акцент в котором привычно делался на исторические даты. Их ерническое обыгрывание на сей раз дополнялось слегка ироничным указанием на позитивные сдвиги, происходящие в ЦДА им. А.А. Яблочкиной при новом тандемном руководстве.
Оное руководство в составе свежеиспеченного ректора Школы-студии МХАТ Игоря Золотовицкого и доцента РАТИ Александра Жигалкина вышло на сцену под никитинский напев «Москва не сразу строилась…», что означало: фойе первого этажа на средства, пожертвованные ЦДА некоторыми российскими театрами, мы уже облагородили, а на второй этаж и собственно зрительный зал денег пока нет, но в их появление надо верить.
Тут же возник первый повод налить. Оптимистичные руководители актерского дома превратились в господ Немирова и Смирнова и вспомнили, что грядет 180-летие Дмитрия Менделеева, «изобретателя водки» — «главного напитка артистов».
Из кулис с бутылочкой своего важнейшего изобретения вышел сам Дмитрий Иванович (актера Эдуарда Радзюкевича в соответствующем гриме было не узнать), и почтенные мужи распили на троих, решив, что в России «теперь лишь за рюмочкой можно о жизни расслабленно поговорить».
Следующей резонансной репризой стало восклицание: «Наши органы поджигают олимпийский факел в любой момент!», после чего под продолжительные аплодисменты к публике выбежал 99-летний Владимир Зельдин — в сочинском олимпийском комбинезоне, в шапке с красным помпоном и с не всегда устойчиво пламенеющим факелом. Патриарх сцены рассказал о своих сомнениях по поводу участия в эстафете олимпийского огня: «Мне предложили пробежать 200 м. Я сказал: может достаточно 100?».
Спортивную эстафету от имени олимпийского Мишки-80 подхватил Михаил Ефремов. Он еще ничего не сказал, а зрители уже оживились. Знающий толк в нюансах Михаил Олегович задумался над тем, «что там курят в Кремле», и предложил, дабы наша Российская Федерация, отправившая зимние Игры в субтропики, еще чем-то удивила мир, провести летнюю Олимпиаду в Магадане.
Сергей Шустицкий продолжил коллекционировать исторические портреты. Год назад он предстал на капустнике Александром I, а теперь вышел в образе Александра Радищева, который первым совершил путешествие из Петербурга в Москву, ставшее в наши дни таким популярным. Либеральный монолог Шустицкий-Радищев завершил сентенцией: «И песенка «пойду ли, выпью яду» звучит всё актуальней и звончей».
Добрые, тонкие, минималистичные мультики «Снежинка» и «Возвращение» молодой русской француженки Натальи Чернышовой на несколько минут увели вечер от гротеска к нежности. При демонстрации «Снежинки», правда, случились технические неполадки, которые Игорь Золотовицкий прокомментировал в духе собрания: «Дайте деньги, купим другой проектор».
Юрий Васильев в качестве архивариуса прочел «неизвестные» басни Ивана Крылова, 250-летие со дня рождения которого тоже скоро будут широко отмечать. «Когда в товарищах согласья нет, не просто даже распилить бюджет...» — констатировал баснописец.
Номеров было много. Дабы дезавуировать ощущение затянутости, финал предоставили Геннадию Хазанову. Он очень к месту сообщил, что исполняется полвека с момента его непринятия в Щукинское училище, и окунулся в воспоминания о своих дебютных годах в Москонцерте, где «IQ сотрудников зашкаливал».
Отдельных откровенных подробностей удостоилось его выступление на открытии Дома культуры в Капотне.
— Это из тех районов, попадая куда, Зиновий Гердт уточнял: «У вас здесь московское время?» — сказал глава Театра эстрады и затем поведал сюжет, «духовной скрепой» которого оказался известный всем посыл по известному адресу.
Сначала Хазанов окончание ключевой фразы проглатывал или произносил в сторону, но в кульминационной фазе стал четко артикулировать каждое ненормативное слово. Зал грохотал.
Чтобы театральная интеллигенция не завершила вечер на скабрезной ноте, в качестве дижестива состоялся лаконичный показ сюрреалистической коллекции нарядов от Ирины Лукьяновой. Занавес дали под декадентский рефрен Александра Вертинского: «Ах, где же вы, мой маленький креольчик...».
