На фоне продолжающегося бюджетного кризиса в США голос консервативной финансовой элиты Америки — газета The Wall Street Journal опубликовала весьма оптимистическую статью «США становятся производителем энергии №1 в мире». Пафос статьи целиком раскрывается в ее подзаголовке «Соединенные Штаты обгоняют Россию в мировом производстве нефти и природного газа — поразительные изменения, меняющие рынки и подрывающие влияние государств — крупнейших импортеров энергоносителей».
Особой сенсации в этом нет. По производству природного газа США обогнали нашу страну еще в прошлом году, потеснив с чемпионского места, которое СССР, а потом и Россия занимали три десятилетия. Что касается нефти, то объемы ее добычи росли в Америке последние годы такими темпами, что эксперты предсказывали превращение США в крупнейшую нефтедобывающую страну мира с суточным объемом добычи в 10,9 млн баррелей в сутки еще до конца этого десятилетия. А переход США из команды главных импортеров энергоносителей в команду главных производителей углеводородов ожидался по крайней мере с 2011 года.
Слишком долго самая могущественная держава мира находилась в унизительной зависимости от заморских поставщиков нефти и газа, которые в большинстве своем не питали симпатий к Вашингтону и американской модели демократии. Старшее поколение американцев хорошо помнит последствия нефтяного эмбарго, которое ОПЕК ввела в 1973 году против США и стран, поддержавших Израиль в войне Судного дня. Тогда цена барреля нефти подскочила с $3 до $12, в США началась «бензопаника», владельцы автомобилей выстраивались в огромные очереди на бензоколонках, пытаясь купить как можно больше горючего. Энергетический кризис положил конец эпохе больших американских автомобилей и нанес незаживающие раны автомобильной промышленности (ярче всего проявившиеся в упадке Детройта). С тех пор Вашингтон стал проводить на Ближнем Востоке политику, включавшую в себя как поддержку Израиля, так и тесные союзнические отношения с монархиями Залива, в первую очередь Саудовской Аравией. Но арабские шейхи никогда не скрывали своего скептического отношения к США, а порядки в их королевствах весьма далеки от американских стандартов. Не будем забывать и об исламском терроризме, спонсируемом ваххабитскими режимами Ближнего Востока. А Венесуэла, снабжающая нефтью весь юго-восток США? В конце концов Россия, остающаяся, по мнению многих американских политиков, «геополитическим противником номер один» до сих пор входит в пятерку крупнейших экспортеров нефти в США, уступая лишь Канаде, Саудовской Аравии, Мексике и Венесуэле. И как в таких условиях серьезно говорить о какой-либо энергетической независимости?
Однако доля импортируемой в США нефти с каждым годом уменьшается, а объемы ее добычи в самой стране растут. Это дает себя знать добыча углеводородов из нетрадиционных источников, в том числе сланцевого газа и нефти из месторождений на шельфе и из битуминозных песков. Сланцевая революция не только привела к падению цен на природный газ, но и коренным образом перевернула представление об энергетическом будущем человечества. Еще недавно модно было рассуждать об угрожающем человечеству истощении мировых запасов нефти и газа. Последние три года западные журналисты и эксперты, напротив, пишут лишь о наступлении эры «нефтяного изобилия», которое положит конец возмутительному усилению мировых «нефтекратий» — в первую очередь, конечно, России.
Статья в The Wall Street Journal выдержана в том же духе. «Страны, которые полагаются на торговлю нефтью как на источник своей экономической мощи и политического влияния, могут столкнуться с ослаблением своих позиций на рынке», — делают вывод ее авторы. И приводят мнение Татьяны Митровой, руководителя Центра изучения мировых энергетических рынков, — «Россия выглядит главным неудачником на глобальном рынке». Случайно или нет, но эта обидная характеристика — main loser — дословно повторяет определение, данное нашей стране журналистом журнала Newsweek Оуэном Мэтьюсом.
Ни малейшего желания утверждать, что все это ерунда, у меня нет. Россия — и не только Россия, но и другие страны — экспортеры углеводородов действительно столкнулись с очень серьезной проблемой. Однако другая ее сторона заключается в том, что «нефтяное изобилие» не всегда является благословением. Поэтому осторожный намек авторов статьи на то, что в России, по оценкам экспертов, находятся «одни из крупнейших в мире» запасов сланцевого газа, что может вызвать очередной всплеск производства, не вызывает у меня большого энтузиазма. Хорошо известно, что технология гидроразрыва пласта, которая применяется для добычи сланцевого газа, наносит значительный вред окружающей среде. То же относится и к добыче нефти из битуминозных песков — это самый энергоемкий и токсичный процесс добычи нефти из всех известных человечеству, отравляющий реки и почву и оставляющий после себя безжизненный ландшафт и тонны отравленной воды («Представьте себе Мордор из фильма «Властелин колец» — примерно так это выглядит», — пишет один из активистов экологического движения в США про месторождения в канадской провинции Альберта).
Стоит ли нам превращать сибирскую тайгу в Мордор только для того, чтобы «догнать и перегнать» Америку по объемам добычи углеводородов? Очень сомневаюсь. Гораздо разумнее было бы использовать изменившуюся конъюнктуру на мировом рынке энергоносителей, чтобы прервать наркотическую зависимость от экспорта углеводородов, сковывающую развитие индустриального и научного потенциала России.
В конце концов надо отдавать себе отчет: несмотря на сквозящий в подобных статьях антироссийский пафос, США вовсе не с нами соревнуются. Вашингтон не ставит своей целью завоевать мировые рынки углеводородов, а стремится к энергетической независимости. А независимость эта неизбежно ведет к смене приоритетов во внешней политике — в первую очередь на Ближнем Востоке. Неоконсервативная доктрина Буша-младшего: всемерная поддержка Израиля и усиление американского военного присутствия в регионе — уступают место гораздо более взвешенной политике в отношениях с Иерусалимом и попыткам наладить контакты с Тегераном. «Новый курс», уже проявившийся в нежелании Обамы бомбить Сирию и возобновлении отношений с иранским руководством, сделали возможным именно «сланцевая революция» и превращение США из страны, импортирующей энергоносители, в страну — крупнейший производитель углеводородов. Теперь саудитам гораздо труднее диктовать свои условия Вашингтону, а значит, у Америки появилось большее пространство для маневрирования между суннитскими и шиитскими государствами региона.
Парадоксально, но в перспективе энергетическая независимость США может привести к усилению изоляционистских тенденций и сокращению глобального американского присутствия в мире. В Америке увеличение объемов добычи нефти и газа ведет к промышленному росту и возвращению производств из Юго-Восточной Азии и Китая, а у нас — к наполнению бюджета нефтедолларами и покупке очередных ценных бумаг казначейства США. При таких правилах игры мы проигрываем при любом раскладе — и обгоняя Америку, и отставая от нее.
