Российскую власть постоянно упрекают в том, что она всего боится. Боится оппозиции, боится гражданского протеста, боится Навального, националистов, геев, журналистов. Видимо, оппозиции очень нравится воображать себе, как люди в дорогих пиджаках сидят за толстыми кремлевскими стенами и трясутся от ужаса, прикрывшись омоновскими щитами.
С темой «страха власти перед своим народом» в общественном сознании плотно связана еще одна, важная для российской политической культуры — тема «правды». Половина критики власти всегда строится на том, что власть что-то скрывает. «Они мешают нам распространять листовки, потому что в них — правда, и не пускают нас на эфиры, потому что боятся, что народ нас услышит», — вот классическая речь российского оппозиционера. Вне зависимости от того, насколько убедительны его слова на самом деле, любой оппозиционер уверен, что власть будет мешать ему, угрожать, запугивать, заставлять молчать и всячески прессовать, устраивая «второй 37-й». Даже карикатурный претендент на пост губернатора Московской области Геннадий Гудков любит поговорить о том, как именно его боятся в Кремле и как, значит, всячески ставят ему палки в колеса, опасаясь его триумфальной победы.
Антикремлевская риторика всегда полна вот таким полуреволюционным, полутюремным пафосом, поэзией предвкушаемого насилия. «Вот увидишь, как Навального ПОСАДЯТ перед выборами», — со страстью говорили мне многие политически активные друзья. Посадят, снимут, схватят, арестуют и сгноят, железные крючья системы уже тянутся к беззащитному герою. Такова специфика сетевого политического дискурса — без крови и страха совсем неинтересно. Эстетика неравной борьбы «честных людей» и власти — это что-то среднее между радио «Шансон» для образованного класса («активист в автозаке» вместо «человек в телогрейке», а так все то же самое) и голливудскими антиутопиями (клирики в черных кожаных плащах жгут запрещенную литературу, наблюдатель-блогер рыдает).
Поэтому все сошли с ума, когда власть помогла Навальному собрать подписи муниципальных депутатов и пустила его на выборы. Помните, особенно незамутненные активисты в тот момент начали стонать: ах, зачем он взял подписи, предатель? Потому что в их логике с властью нельзя взаимодействовать, нельзя даже торговаться — можно только бороться, претерпевать и страдать с белой лентой на челе. Именно поэтому Навальный сейчас нарывается на конфликт и снятие с выборов изо всех сил — чтобы сработал механизм «я пострадал за правду».
Все это очень увлекательно, но совершенно нездорово. На подростковых драмах и антиутопиях можно построить что угодно (особенно хорошо удаются диктатуры, кстати), но только не нормальную демократическую систему. Поэтому, похоже, придется строить ее, как и все остальное в нашей прекрасной стране, сверху.
В прошлую пятницу Вячеслав Володин, первый заместитель руководителя администрации президента, ссылаясь на важность конкуренции как неотъемлемой части эффективной политической системы, заявил, что власть не будет мешать ярким оппозиционным политикам участвовать в выборах. Это подтверждение того, что Навальный на московских выборах (а также, например, Ройзман в Екатеринбурге) — не случайность и не чья-то «недоработка», а часть стратегии действующей власти.
Фактическая возможность политической конкуренции ломает старую игру тем, кто привык спекулировать на теме «власть нас зажимает и не пускает, а то бы мы обязательно победили». Пожалуйста, идите на выборы и говорите свою правду, никто вас не боится. Это снимает бессмысленное напряжение вокруг самого факта существования оппозиции и позволяет перейти к более содержательным вопросам: что именно эта оппозиция представляет собой? Каковы ее герои? Насколько убедительна их риторика? Кто их поддерживает? Каким политическим влиянием они обладают? И наконец: на какой электоральный результат они всерьез могут рассчитывать? Бесконечные рассуждения в условном наклонении затуманивают реальность и превращают ее в поле однообразных эмоциональных спекуляций. Смена стратегии дает возможность для движения вперед.
Все вменяемые люди хотят одного и того же: спокойной политической конкуренции, а не нервных митингов с погромами в перспективе. Внятных политических дискуссий, а не воплей ненависти в социальных сетях. И да, выборов с участием активных политических сил, готовых действовать по правилам.
Это очень похоже на «хорошую демократию из учебников», о которой вам расскажет любой политолог. Очень показательно, кстати, что в администрации президента к политологам относятся спокойно, понимая их функцию в информационном обществе, а штаб Навального хочет скормить их тиграм.
