Я даже не буду пересказывать фабулу, тем более что она известна со слов одного человека, то есть со слов одной стороны. Но даже если сделать поправку на обычный журналистский профессионализм, и там хотя бы процентов 50 реальности, то имеем дело с новым этапом.
Американцы, конечно, сильно запудрили мозг аудитории «Ведьмой из Блэр» и, конечно, фильмами про Салем ровно настолько, чтобы выросло поколение, которое не знает, что такое настоящая охота на ведьм.
Когда-то давно, когда в семьях читали книги, а в школе преподавали какую-никакую историю, а не политизированный бред, многие знали, что происходило в XV–XVII веках. Некоторые даже знали, что такое процесс баскских ведьм, по которому проходило ни много ни мало 7 тыс. человек. Это в общих чертах. И благодаря книжкам и даже кино, мы знали, что в толпе кто-нибудь начинал визжать: «Ведьма, ведьма!», и толпа кидалась на несчастную, которая или выглядела не так как все, например была рыжей, или просто была неприязненна указующему. И под этот истерический визг тащили неугодную или на испытание водой, или сразу на костер.
Любопытен психологический профиль указующего перстом — обычно это были истеричные бабы, впадавшие в ярость при виде, например, красотки, на которую положил глаз ее мужик. Были и профессиональные истерички, бродившие по городам и весям и устраивавшие это шоу с человеческими жертвами. Несчастные, затюканные религией и жизнью, выжившие из ума психопатки. Их крики «ведьма» очень были на руку Католической церкви, хотя и протестанты тоже были рады кого-нибудь сжечь или бросить в воды Рейна. Все они боролись с колдовством. А в чем это колдовство выражалось — в несогласии с церковью или, например, просто косоглазии — это уже было не важно. Истерички на площади очень убедительны, и истерия — она потрясающе заразительна. Особенно, когда глядя на них, потирают ручки вполне здравомыслящие прелаты и епископы. Хотя демонологию активно использовали и самые продвинутые светочи тогдашнего разума, образованные и желавшие перемен, — из книжек слов не выкинешь.
И одна из причин народных расправ (сегодня их бы назвали линчеванием) — всеобщая вера во всесилие ведьминского заговора. Кругом одни ведьмы. Есть автор, который удивительно тонко описал причину народной охоты на ведьм — это огромная разница в уровне культуры между просвещенным малочисленным слоем общества (типа — элита) и огромным темным большинством (типа — народ). И именно элите было выгодно выставить народные обычаи, родом, конечно же, из язычества, демоническими оргиями, сатанизмом и ведьмовством. Так ведь выгодно обозвать традиционные праздники «черным шабашем» или «черной мессой». Культурные — они же легки на извращение реальности в угоду своим целям. И полетели клочки по закоулочкам. Поэтому явления, которые еще вчера никого особо не колыхали, вдруг стали самыми гнусными извращениями, за которые человека можно и убить. Мы знаем, что цена человеческой жизни и вообще личности в средневековье — ноль целых. С десятыми пусть разбираются историки из института Марксизма-Ленинизма, что напротив московской мэрии. А от Лотмана скажу: охота на ведьм — обратная сторона гуманизации культуры.
Так вот то, что произошло в шалмане, который так усиленно нахваливали в интернете, — это потрясающий этап в развитии демократии в отдельно взятой стране. Оказалось, что слабые на голову так и не смогли принять ни одной демократической ценности — особенно, права другого. Все сосредоточилось на правах для себя. А тут и новый лейбл для ведьм нашелся. «Пи..ы», кричала сумасшедшая тетка, натравливая пьяных мужиков на людей, которые ей почему-то активно не понравились. И не важно, на кого кидается толпа в результате — на геев, обладателей клешей и длинных волос, длинного носа или на московскую семейную пару. Впавшим в истерию — все равно. Тут главное — кто первым крикнул заветное слово и указал в правильном направлении. И на чьей, собственно, в этот момент численный перевес. Все бы с удовольствием посмотрели на эту подлую истеричную тетку, которая крикнула бы: «Черные», и указала на торговые ряды без толпы ряженых нацистов за ее спиной. Есть еще пара слов триггеров. И мы все их знаем.
И поэтому надо осознать, что мы в новой реальности — живем в эпоху охоты на ведьм. Двадцать первый век. Полдень. Как раз то время, о котором мечтали не только Стругацкие — об этом мечтали и ученые, и дети страны, которая всего 15 лет назад пережила мировую войну и жаждала нового светлого будущего. С наукой и космосом. Без костров и криков: «Ведьма!».
А вот шиш вам вместо Марса.
