«Иксанов был мощным директором со слабой творческой командой»
Последние 13 лет были очень сложным периодом в истории страны. Большой театр, как и всю культуру, трясло. Но главное, что в эти годы была построена Новая сцена ГАБТа, благодаря которой можно было реконструировать старое здание, находившееся в аварийном состоянии. Как бы ни критиковали эту реконструкцию, сегодня мы все-таки имеем возможность приходить в историческое здание Большого театра. Это победа Иксанова.
Еще одна победа — создание попечительского совета, после чего Большой театр перестал иметь проблемы с деньгами и смог не лимитировать себя в постановочных затратах.
О проблемах Большого театра я могу говорить абсолютно честно — у меня нет никаких связанных с ним амбиций. И главная проблема состоит в том, что 13 лет в Большом театре не было творческих лидеров. Убежден, что все беды ГАБТа — следствие творческих проблем. В Большом сегодня нет ни главного балетмейстера, ни главного режиссера, ни сильного музыкального руководителя. Нет таких людей, чей авторитет был бы непререкаем. А театр — это всегда искусство лидеров.
Одна из важнейших потерь последних 13 лет — утрата оперной труппы Большого театра, уникальной коллекции лучших голосов России и Советского Союза. Она произошла из-за попытки скопировать так называемую западную модель. А это невозможно: мы живем на разных почвах. К тому же российская культурная традиция настолько сильна, свободно конвертируема и экспортируема, что нам попросту не нужно перенимать модели больших западных театров. Кстати, самые богатые театры мира как раз могут позволить себе иметь постоянную труппу — и позволяют. Нам отказываться от этого было глупо и трагично.
Иксанов был очень мощным директором, но у него всегда была очень слабая творческая команда. Сам он не вникал в творческий процесс, не общался с артистами, занимался только административно-хозяйственной деятельностью. Я считаю, что директор Большого театра должен быть интендантом, отвечающим за всю театральную деятельность.
Поэтому Владимир Урин сегодня — идеальная кандидатура. Посмотрите его послужной список: очень мало мест работы, что красноречиво говорит о его человеческих качествах. Он начал работу в Москве со Всесоюзного театрального общества, занимался проблемами артистов. Придя в Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, осуществил грандиозную реконструкцию. Это единственный московский театр, который построен под контролем театрального коллектива. Сегодня он является лучшей площадкой Москвы — красивой, современной, сделанной с хорошим вкусом. Там феноменальная труппа, которая оказалась способна представить «Войну и мир» — самый густонаселенный спектакль в истории оперы — без приглашения солистов со стороны.
Придя в Большой театр, Владимир Георгиевич принесет туда любовь к артисту, к творчеству, к главному, что есть в театре. Он прекрасно понимает, что такое настоящее искусство и что такое однодневка. Он вернет на сцену Большого принципы Станиславского и Покровского. И, конечно, оставит на своих местах профессионалов, которыми богат Большой театр.
Думаю, что и недавно уволенный Николай Цискаридзе Большому необходим — как танцовщик и как педагог. Расставание с ним было нонсенсом. Цискаридзе слишком много сделал для Большого театра и для страны, его нельзя рассматривать как рабочую единицу. Такой артист по праву должен обладать иммунитетом. Мне кажется, было принято эмоциональное решение, Иксанова кто-то провоцировал со стороны. Уверен, что конфликт можно было бы разрешить, если бы дирекция пошла на контакт с танцовщиком и уделила ему то внимание, которое полагается артистам такого ранга.
Единственное, что грустно, — как дальше будут идти дела в театре Станиславского? Но, мне кажется, механизм так налажен, что его уже не испортить. Директором становится дирижер и музыкант Ара Карапетян, что само по себе обеспечит сохранение театральной религии. Да и Владимир Георгиевич, я уверен, свою руку с пульса театра Станиславского не снимет.
