Открытие Мариинки-2 рассказало о роли личности в истории
Хотя на открытие Мариинского-2 собралась видная и разнообразная публика — Михаил Пиотровский и Жорес Алферов, Владимир Путин и Наталья Водянова, Алексей Кудрин и Родион Щедрин — сцена своим кадровым составом не уступила партеру. Крестить новорожденный зал приехала солидная часть мирового оперного олимпа (количественный баланс оперных и балетных номеров был соблюден, но состав приглашенных звезд напоминал, в какой сфере лежат основные интересы Валерия Гергиева).
Главными триумфаторами вечера стали Ольга Бородина со своей коронной арией Далилы, Пласидо Доминго, показавший отличную форму в партии Зигмунда, и Анна Нетребко, справившаяся с вокальными испытаниями злодейки Макбет. Были, конечно, и оплошности, и нестыковки — так, «Умирающий лебедь» в исполнении Юрия Башмета скончался, очевидно, от нарушения сердечного ритма. Но зал был снисходителен: во-первых, всем понятен бешеный темп освоения еще не остывшей стройки, а во-вторых, несмотря на тусовочность и официоз, вечер получился удивительно искренним. Начиная с речи Владимира Путина, который говорил без бумажки, сбиваясь, подбирая на ходу нужные слова.
Он не умолчал про споры вокруг архитектуры, честно сказал, что еще недавно стране было не до Мариинского театра, и целиком переложил заслугу рождения Мариинки-2 на г-на Гергиева. Был искренним и сам Валерий Абисалович. Выходя на поклон, он излучал абсолютное счастье, обнимал и приветствовал своих самых любимых, свои главные нынешние достижения: Мариинский оркестр, поднятый из ямы на обозрение публики, и Анну Нетребко, в бенефис которой превратился финал вечера.
Зал был заселен не полностью (на места не пришедших випов здорово было бы посадить пикетчиц, стоявших у входа с плакатами «Снеси сарай»), но всё же достаточно, чтобы составить мнение об акустике — главном объекте волнений Гергиева. Акустика хороша: звук в новом театре одновременно «влажный» и четкий — именно это сочетание может сделать меломана счастливым. Как маэстро и обещал «Известиям», перед открытием он поработал над балансом звуковых сил (на акустическом тесте оркестр заглушал певцов): к примеру, арфы и контрабасы были убраны под «козырек».
И все же, аккомпанируя вокалистам, Валерий Абисалович постоянно сдерживал оркестр, заставляя его играть даже не в пол-, а в четверть силы. Ряд номеров был специально задуман ради возможности насладиться пианиссимо, и эта сторона акустических возможностей Мариинки-2 действительно оказалась безупречной. Конечно, в полнозвучных ариях взять и увернуть ручку динамика — не лучшее решение; Гергиев наверняка будет искать и другие варианты: оркестровая яма может уйти в глубину, а число ее обитателей — сократиться.
Уже сейчас понятно, что одним из главных плюсов акустики новой Мариинки станет ее «социальная справедливость». С любого из 2 тыс. мест не только хорошо видно, но и почти одинаково слышно. Символично, что г-н Путин не сел в царскую ложу (по слухам, архитектора Джека Даймонда заставили спроектировать эту ложу ради «российских реалий» — западные театры все чаще обходятся без монарших атрибутов). Бронированным стенам ложи он предпочел общество Майи Плисецкой, сидевшей в партере.
Постановщики вечера — Василий Бархатов и Зиновий Марголин — не только насладились возможностями бесшумной траснформации сцены, но и подчеркнули детскую тему, о которой в последнее время активно заговорил Гергиев: нынешние звезды театра передавали эстафету юным певцам и танцовщикам, так же как старая Мариинка (грандиозный макет едва ли не в натуральную величину), появляясь из глубины, дружелюбно приближалась к новой. Когда-то на вопрос «Известий» о будущем создаваемых им институций Валерий Гергиев ответил: «Сейчас главное — сделать процесс более или менее необратимым». Гала красноречиво показал, что он понимает: необратимость — не в зданиях, а в людях.
В сущности, вечер продемонстрировал даже не столько мощь Мариинского театра, сколько мощь одного человека. Это к нему приехали Доминго, Нетребко и Путин, это он построил новый театр. Так что решение открыть зал в день 60-летия Гергиева — решение, которое президент неправдоподобно назвал «случайным», — нельзя счесть нескромным. Такова уж роль личности в истории, по крайней мере в современной российской истории.
Вчера Валерий Абисалович стал пенсионером. Теперь его жизнь изменится. Через несколько дней на Пасхальном фестивале он впервые начнет давать по три концерта в сутки вместо уже привычных двух. И этот процесс — назовем его «ускорение Гергиева» — наверняка необратим.
