Лондон наградил Михайловский балет пятью звездами

Михайловский балет третий раз в своей новейшей истории предпринял гастрольную поездку в Лондон. Местные обозреватели сошлись во мнении, что «видели экстраординарное зрелище» и наградили петербуржцев высшими оценками в четыре и пять звезд, причем от The Times — редкий случай — Михайловский получил пять звезд по итогам всего тура.

Основные восторги британцев связаны со звездами Михайловского балета — Натальей Осиповой и Иваном Васильевым, танцевавшими главные роли в «Жизели», «Дон Кихоте» и «Лауренсии». Не обойдены вниманием и другие премьеры — Леонид Сарафанов, Екатерина Борченко, Guest Star Полина Семионова и Денис Матвиенко, но главное потрясение этих гастролей, безусловно, Осипова и Васильев, причем Осипову Лондон теперь будет видеть чаще: прима-балерина Михайловского получила предложение стать Principal Dancer Королевского балета Великобритании.

Издание Daily Express, анализируя  «Жизель», выражает уверенность, что Наталья Осипова и Иван Васильев стали «потерей Большого и удачей Михайловского».

— Она проносится через сцену, как блуждающий огонь, сочетая веселость и юную невинность с хрупкостью девушки со слабым сердцем. Это фрукт с червоточиной, бабочка, готовая превратиться в куколку. Когда смотришь на ее плавные арабески в па-де-де с Васильевым, думаешь о тающем льде, обнажающем каркас из закаленной стали, — восхищается рецензент.

Financial Times  в лице Клемента Криспа пишет, что «Осипова с самого начала кажется созданием, исполненным нежнейших чувств, а ее сцена сумасшествия впечатляет масштабностью... в то время как Альберт Васильева озарен вспышками как эмоционального, так и танцевального пыла».

— Сквозь все эти годы прибавлений к тексту, всё разрушительное действие новых постановок, артистов и других врагов исторического шедевра мы вновь видим «Жизель», — резюмирует патриарх европейской балетной критики.

Independent, отметив проблемы с декорациями во втором акте спектакля, замечает, что «когда на сцене около могильного камня появляется Жизель Осиповой, рухни хоть вся декорация, мы бы все равно остались завороженными ею».

The Observer помимо исполнителей  («Осипова с тонкой остротой позволяет нам увидеть превращение деревенской девушки в призрак, и ее танец — это чудо») выделяет постановку Никиты Долгушина («изысканная фантазия с деревенскими девушками, одетыми как пастушки у Фрагонара, и заколдованным лесом во втором акте, похожим на уголок богатого поместья»). 

«Дон Кихот» удостоился от The Times похвал за постановку Михаила Мессерера и декорации Вячеслава Окунева («невероятно свежая и живая, это чувственная романтическая комедия; ее богатство поражает, а внимание к деталям — настоящее удовольствие»), превосходных эпитетов для Осиповой и Васильева («пара не стеснялась продемонстрировать свою феноменальную технику — да и зачем? Невозможно отрицать невероятный эффект их бесподобного танца»), внимания к артистам («Марат Шемиунов привнес сердечность в роль старого Дона, а Алексей Кузнецов был самым настоящим Санчо Пансой. Екатерина Борченко воплотила элегантность и очарование в роли Повелительницы») и удивления оркестром («дирижер Павел Бубельников провел танцевальную партитуру Минкуса — в которой больше от Штрауса, чем от русской души — в таком темпе, что вечер закончился раньше назначенного времени»).

Советская реинкарнация «Дон Кихота», «Лауренсии» снискала одобрение ветерана Криспа, помнящего в главной партии Майю Плисецкую («Мессерер освежил традиционную версию Большого прочтением, учитывающим политическую остроту оригинала и предлагающим убедительную хореографическую картину»). 

The Guardian, проникнувшись советской прелестью спектакля, подчеркивает, что «с Натальей Осиповой и Иваном Васильевым в главных романтических ролях он поднимается на другой уровень». Васильев поразил издание «смертельной беззаботностью своего танца», а Осипова отмечена за «безумную» способность «передать оригинальный идеологический дух балета».

— Поднимающая деревню на бунт, с горящими глазами и дрожащими руками, Осипова — настоящая советская героиня баррикад, — заявляет рецензент.

Портал londondance.com отмечает, что «Лауренсия» вдохновлена художественными ценностями раннего кинематографа, и сравнивает исполнителей главных ролей с героями Великого Немого.

— Михаил Венщиков играет злого Дона, имея в виду Дика Дастардли в качестве модели для подражания. Легко представить, как он привязывает несчастную девицу к рельсам, c плотоядным взглядом Терри Томаса... Васильев — это Рудольф Валентино, Рамон Наварро и Эррол Флинн в одном лице, и его лощеная сексапильность в финальной сцене подчеркнута разорванным в стратегических местах белым трико, — восхищенно-иронически резюмирует издание.

The Times вновь хвалит Михаила Мессерера, «чей безупречный классический вкус сочетается с пониманием современного рассеянного внимания», «роскошную» партитуру Александра Крейна, «наполненную красками и излишествам», и помимо традиционных вздохов по поводу главной пары («Васильев исполнял потрясающе гигантские па») отмечает исполнителей других ролей («Оксана Бондарева была очень убедительна в роли жертвы изнасилования Хасинты, чей посттравматический срыв напомнил сцену сумасшествия Жизели») и «хорошее состояние» труппы Михайловского.

Independent мягко журит Михайловский за стилевое несоответствие: «Васильев и Осипова все равно выглядят приглашенными звездами: их танец более грандиозный и открытый, чем мягкий стиль Михайловского». 

В новом стиле Михайловского The Guardian видит заслугу худрука Начо Дуато — гастроли завершались двумя вечерами его балетов.

— Это не балетные танцовщики, которых запихнули в чуждую современную эстетику: они усвоили земную независимую хореографию Дуато так, будто в их костях она заложена так же, как Петипа, — заявляет издание.

— Благодаря Дуато стиль труппы стал утонченным, — констатирует Evening Standard, — и последние спектакли — замечательная тому иллюстрация.