Перейти к основному содержанию
Реклама
Прямой эфир
Армия
Силы ПВО уничтожили 15 дронов ВСУ над тремя регионами России
Мир
Уиткофф сообщил об обсуждении США и РФ возможных договоренностей по Черному морю
Мир
Финляндия отказалась экспортировать яйца в США
Мир
Мантуров заявил об ожидаемом увеличении поставок сельхозпродукции из РФ в Катар
Мир
Латвия приостановила работу единственного КПП с Белоруссией
Экономика
В ЦБ поддержали введение биометрии при выдаче микрозаймов онлайн
Мир
Уиткофф отметил сокращение дистанции в переговорах РФ и США по Украине
Общество
Синоптики спрогнозировали похолодание и гололедицу в Москве 17 марта
Мир
Землетрясение магнитудой 5,1 зафиксировали в Эфиопии
Общество
Синоптик не исключил возврата холодов в конце марта – начале апреля
Экономика
Льготное лизинговое финансирование расширят на легкую промышленность
Спорт
Россиянка Мирра Андреева победила в финале турнира WTA в Индиан-Уэллсе
Армия
Средства ПВО уничтожили шесть беспилотников ВСУ над тремя регионами РФ
Мир
Медведев сравнил отправку военных НАТО на Украину с началом конфликта с альянсом
Армия
Военные РФ рассказали об уничтожении техники ВСУ системами «Торнадо-С»
Экономика
В РФ выявили более 800 тыс. нелегально занятых работников в 2024 году
Мир
Захарова связала желание Британии украсть активы РФ с тягой к пиратству

«Ленком» отправил на зону Андрея Соколова

Ремарку «был и ГУЛАГ» в пьесе Александра Володина «Пять вечеров» режиссер Андрей Прикотенко положил в основу спектакля
0
«Ленком» отправил на зону Андрея Соколова
Фото предоставлено пресс-службой театра «Ленком»
Озвучить текст
Выделить главное
Вкл
Выкл

Спектакль, поставленный в «Ленкоме», вырос из небольшой авторской ремарки. Рассказывая о прошлом героя «Пяти вечеров», который спустя 17 лет возвращается в родной город к любимой когда-то женщине, Александр Володин вскользь замечает «был и ГУЛАГ».

В советские годы такие биографические подробности в театрах опускались, в лучшем случае зритель мог догадываться, где пропадал всё это время главный герой и почему талантливый, подававший большие надежды химик вдруг стал шофером на Крайнем Севере. 

Петербургский режиссер Андрей Прикотенко построил на этой ремарке всю концепцию. Еще в фойе зрителя встречает экспозиция с фотографиями и личными вещами людей, ставших жертвами сталинских репрессий. Спектакль начинается с выразительной картины: в дверном проеме, засыпаемые снегом, неподвижно стоят люди с номерами на серых ватниках.

Потом из этой же двери в глухой облупленной кирпичной стене, оставляющей для игры лишь небольшую полосу авансцены, выйдет Ильин, уже в цивильном пальто и шляпе, но по привычке, как зэк, сядет на корточки. В дребезжащем говорке и кривой улыбочке этого помятого и неуклюжего, будто извиняющегося за свое существование человека, каким его играет Андрей Соколов, тоже читается лагерный след. 

Но режиссеру и этого мало. Чтобы у нас уж совсем не осталось сомнений, на словах «я не хочу, чтобы она вникала в мое прошлое» на стену проецируют огромный слайд личного дела заключенного Ильина с  портретом в профиль и анфас. Страшные воспоминания заставляют героя Соколова гнуться в корчах и кричать от ужаса — неудивительно, что он не хочет посвящать в них любимую женщину и выдает себя за главного инженера не из мелкого тщеславия, а из чувства самосохранения. 

С такой трактовкой можно было спорить или соглашаться, если бы режиссер не перечеркнул всю свою концепцию типично антрепризной разлюли-малиной. Сначала с опаской ждешь бенефисной торговли лицом от Олеси Железняк, которая на развлекательных комедиях, что называется, собаку съела. Но она как раз ведет роль Тамары достойно, показывая как в нечесаной, будто проржавевшей изнутри замухрышке постепенно просыпается женщина. 

Но исполнители второстепенных ролей чудовищным наигрышем упорно тянут спектакль в категорию B. Выпускник «Щепки» и дебютант «Ленкома» Станислав Тикунов в роли Славы очень старается быть заметным, чуть что впадает в истерику и вообще ведет себя неадекватно, словно играет пьесу не Володина, а Рэя Куни.

Елена Есенина (Катя) сначала пытается соответствовать духу текста и эпохи, но к концу тоже начинает кричать. Задает тон актерскому беспределу Наталья Щукина, которая играет продавщицу Зойку полной дурой и потаскухой, собирая при этом все возможные штампы. Во втором акте она старательно изображает пьяную и, пытаясь удержать Ильина, распахивает блузку и показывает шелковое белье почему-то зрительному залу. Публика провожает актрису бурными аплодисментами. 

К концу второго акта действие и вовсе превращается в комедию положений. Пьяный Ильин с характерной интонацией говорит Тамаре: «Ты меня уважаешь?» — и того гляди бросится на друга с криком «Пасть порву!». В таком антураже пафосный финал с фотографиями прошедших лагеря стариков выглядит неуместно, как и музыка Шостаковича вкупе со стихами Бродского.  

Читайте также
Комментарии
Прямой эфир