Перейти к основному содержанию
Реклама
Прямой эфир
Мир
Лавров и Рубио договорились о продолжении восстановления связей между РФ и США
Армия
Военные группировки войск «Запад» уничтожили 28 пунктов управления БПЛА ВСУ
Мир
В Пхеньяне прошли переговоры заместителей глав МИД России и КНДР
Общество
В Гидрометцентре спрогнозировали переменную облачность в Москве 16 марта
Происшествия
В Ростовской области сообщили об отражении атаки БПЛА на регион
Экономика
Цены на жилье могут вырасти на 10–20% из-за расширения семейной ипотеки
Происшествия
Губернатор Воронежской области заявил о ликвидации не менее 15 БПЛА над регионом
Мир
Практически весь штат «Голоса Америки» отправили в административный отпуск
Мир
В протестных акциях в Белграде приняли участие 107 тыс. человек
Мир
Politico назвала удары по Йемену частью новой политики Трампа на Ближнем Востоке
Происшествия
В Калининградской области обрушился аварийный дом с проживающими в нем людьми
Экономика
Выдачи семейной ипотеки за год выросли в полтора раза
Армия
Операторы FPV-дронов поразили технику и боевиков ВСУ на южнодонецком направлении
Армия
Экипажи танков Т-72Б3М уничтожили замаскированные позиции и живую силу ВСУ в ЛНР
Спорт
Овечкин забил 887-й гол в НХЛ и сократил отставание от Гретцки до семи шайб
Армия
Экипаж Су-34 уничтожил опорный пункт и живую силу ВСУ в курском приграничье
Стиль
Третий день Московской недели моды прошел в Манеже

«Ленком» отправил на зону Андрея Соколова

Ремарку «был и ГУЛАГ» в пьесе Александра Володина «Пять вечеров» режиссер Андрей Прикотенко положил в основу спектакля
0
«Ленком» отправил на зону Андрея Соколова
Фото предоставлено пресс-службой театра «Ленком»
Озвучить текст
Выделить главное
Вкл
Выкл

Спектакль, поставленный в «Ленкоме», вырос из небольшой авторской ремарки. Рассказывая о прошлом героя «Пяти вечеров», который спустя 17 лет возвращается в родной город к любимой когда-то женщине, Александр Володин вскользь замечает «был и ГУЛАГ».

В советские годы такие биографические подробности в театрах опускались, в лучшем случае зритель мог догадываться, где пропадал всё это время главный герой и почему талантливый, подававший большие надежды химик вдруг стал шофером на Крайнем Севере. 

Петербургский режиссер Андрей Прикотенко построил на этой ремарке всю концепцию. Еще в фойе зрителя встречает экспозиция с фотографиями и личными вещами людей, ставших жертвами сталинских репрессий. Спектакль начинается с выразительной картины: в дверном проеме, засыпаемые снегом, неподвижно стоят люди с номерами на серых ватниках.

Потом из этой же двери в глухой облупленной кирпичной стене, оставляющей для игры лишь небольшую полосу авансцены, выйдет Ильин, уже в цивильном пальто и шляпе, но по привычке, как зэк, сядет на корточки. В дребезжащем говорке и кривой улыбочке этого помятого и неуклюжего, будто извиняющегося за свое существование человека, каким его играет Андрей Соколов, тоже читается лагерный след. 

Но режиссеру и этого мало. Чтобы у нас уж совсем не осталось сомнений, на словах «я не хочу, чтобы она вникала в мое прошлое» на стену проецируют огромный слайд личного дела заключенного Ильина с  портретом в профиль и анфас. Страшные воспоминания заставляют героя Соколова гнуться в корчах и кричать от ужаса — неудивительно, что он не хочет посвящать в них любимую женщину и выдает себя за главного инженера не из мелкого тщеславия, а из чувства самосохранения. 

С такой трактовкой можно было спорить или соглашаться, если бы режиссер не перечеркнул всю свою концепцию типично антрепризной разлюли-малиной. Сначала с опаской ждешь бенефисной торговли лицом от Олеси Железняк, которая на развлекательных комедиях, что называется, собаку съела. Но она как раз ведет роль Тамары достойно, показывая как в нечесаной, будто проржавевшей изнутри замухрышке постепенно просыпается женщина. 

Но исполнители второстепенных ролей чудовищным наигрышем упорно тянут спектакль в категорию B. Выпускник «Щепки» и дебютант «Ленкома» Станислав Тикунов в роли Славы очень старается быть заметным, чуть что впадает в истерику и вообще ведет себя неадекватно, словно играет пьесу не Володина, а Рэя Куни.

Елена Есенина (Катя) сначала пытается соответствовать духу текста и эпохи, но к концу тоже начинает кричать. Задает тон актерскому беспределу Наталья Щукина, которая играет продавщицу Зойку полной дурой и потаскухой, собирая при этом все возможные штампы. Во втором акте она старательно изображает пьяную и, пытаясь удержать Ильина, распахивает блузку и показывает шелковое белье почему-то зрительному залу. Публика провожает актрису бурными аплодисментами. 

К концу второго акта действие и вовсе превращается в комедию положений. Пьяный Ильин с характерной интонацией говорит Тамаре: «Ты меня уважаешь?» — и того гляди бросится на друга с криком «Пасть порву!». В таком антураже пафосный финал с фотографиями прошедших лагеря стариков выглядит неуместно, как и музыка Шостаковича вкупе со стихами Бродского.  

Читайте также
Комментарии
Прямой эфир