Захотелось стать продавщицей или уборщицей, чтобы никто не узнавал

Группа с зигзагообразной судьбой «Маша и медведи», выстрелившая в конце 1990-х и исчезнувшая в начале нулевых, сегодня вновь набирает ход. 2012-й она провожает декабрьским релизом первой части своего концептуального альбома. Держа в руках только что изданный диск, вожак «медведей» Маша Макарова пообщалась с обозревателем «Известий». 

— Новый альбом «Маши и медведей» будет выходить равными частями фактически год. Первая приурочена к ожидавшемуся 21 декабря концу света и называется соответственно — «Конец».

— Желание празднично отметить 21 декабря 2012 года у нас возникло давно. Чтобы конец света стал началом чего-то нового, мы еще год назад решили, что выпустим альбом именно в этот день. Правда, название «Конец» искали долго, поскольку по нашему замыслу названия всех частей альбома в итоге должны сложиться в одно предложение и слова надо было подобрать правильно. Целиком предложение станет известно 21 сентября 2013 года, когда выйдет заключительная часть проекта. До того появятся еще две части — в весеннее равноденствие 21 марта, и 21 июня — в самый длинный день года. В каждой части по четыре песни, одна из которых — кавер-версия. В «Конце» мы перепели давний хит группы «Квартал» — «На последнем этаже».

Тот же замысел и в оформлении альбома. Обложки четырех его блоков должны сложиться в единый пазл. Мы сейчас работаем с интересным краснодарским художником-граффитчиком, который осуществляет данную идею. Из двух букв «М» вышел интересный логотип-человечек. Сейчас голова у него в виде снежники, весной превратится в цветочек или капельку, а дальше будет меняться в соответствии со временем года.  

— Не учитывая раннюю часть твоей карьеры второй половины 1990-х, можно сказать, что ты из разряда музыкантов, которые трудятся не спеша. Скажем, предыдущий альбом «Маши и медведей» вышел шесть лет назад. 

— Дело в том, что я не могу запросто сесть с гитарой, ручкой, блокнотом и сказать себе: вот сейчас напишу песню. Как-то попробовала — мартышкин труд. Если приходит мне некая «информация свыше» и удается ее «считать», получается материал, который я приношу ребятам на студию и мы начинаем с ним работать. А «от головы» ничего сочинить не получается.

— Чем же заполнены периоды твоего ожидания «информации»? 

— Всё равно музыкой. Она же меня обеспечивает. Иначе как бы я снимала квартиру в столице и растила троих детей? При этом всё пока для меня складывается гармонично. Скажем, концертов у нас ровно столько, сколько могу потянуть. Если их число резко возрастет, вряд ли получится сочетать работу с воспитанием детей.

— Имена твоих дочерей-близнецов повторяют название знаменитой духовной книги Даниила Андреева. Ты поклонница его учения?

— Помню, как лежала на диване в своей комнате, смотрела на книжную полку, и на одном из корешков крупными буквами было написано «Роза мира». Я уже знала, что у меня будет двойня, и подумала: вот бы родились девочки, им подойдут такие красивые имена. Тем более на тот момент я не знала ни одной Розы или Миры. Мне было важно, чтобы имена моих дочек ни с кем не ассоциировались.

— Ну, эрудированным гражданам имя Мира, возможно, напомнит об известной русской поэтессе Мирре Лохвицкой.

— Главное, чтобы другую мою дочь не ассоциировали с Розой Люксембург. Хотя у Розы характер такой — с шипами. У Миры — мягче, они дополняют друг друга.

— Спустя 12 лет можешь объяснить, почему в 2000-м, в расцвете популярности «Маши и медведей», ты решила оставить свою группу и, следовательно, ее развалить?

— Никаких приколов в этом не было. Ситуация получилась серьезная, для кого-то из ребят в тот момент просто драматичная. У нас еще не закончился контракт с Олегом Нестеровым, с компанией «Райс-ЛИС’С», и «хвостов» по неисполненным обязательствам хватало. Так что поступок мой был очень дерзким и вольным. Но Олег меня отпустил как-то по-отечески, с добром и наилучшими пожеланиями. С «Райсом» тоже потом разобрались. Грубо говоря, меня простили. И отправилась я на волю. Мы были в самом расцвете сил, но мне сердце подсказало, что нужно срочно и кардинально менять вектор движения. Бывает такое в жизни, меняются приоритеты. Сыграл, конечно, роль и мой юношеский максимализм, граничивший с фанатизмом. 

— Ты хотела продолжить сольную карьеру, собрать новую команду?

— Нет. Напротив. Я хотела убежать куда-то, где мало людей, чтобы остаться наедине с собой и хорошо подумать. Позже я поняла, что такие углубленные размышления в одиночестве до добра не доводят. Но этот путь мне нужно было пройти, и я ни о чем не жалею. Я и в Краснодар тогда вернулась, и в деревню потом уехала, и в Москве где-то обитала. Мне почему-то вновь захотелось стать обычным, неизвестным человеком. Продавщицей или уборщицей, чтобы спокойно ходить по улицам. Популярность меня жутко в тот момент напрягала. С людьми общаться просто не могла. Мне даже опасно было это делать. Чувствовала себя в общении черной дырой. Я изолировала себя от общества. Не могла видеть ни друзей, ни близких. Мне казалось, что я самый одинокий в мире человек. Очень себя жалела. Гипертрофированная форма гордыни. Сейчас оглядываюсь назад — и улыбаюсь.

— Этот период для тебя не сопровождался некими рок-н-ролльными шалостями? Ну, подсаживаются люди на что-то: алкоголь, наркотики, какую-то религию.

— Вопреки бытующему мнению, наркоманкой я никогда не была. Все мои «уходы» никак не были связаны с какими-то препаратами. Исключительно с собственным поиском ответов на значимые вопросы. Мне было 19 лет, когда вокруг меня началась «движуха»: гастроли, популярность, поклонники. До определенного момента я не задавала себе вообще никаких вопросов, чувствовала себя баловнем судьбы. А потом потребовалась некая моральная опора. Настало время немножко «пособирать камни».

— Кто-то тогда пробовал резко тебя осадить: «Маша, ну ты и дура! Что ж ты делаешь?»

— Конечно. Но я не могла объяснить этим людям свои чувства. Представь, тебе предлагают съесть бутерброд с черной икрой. Вот он лежит, такой вкусный, аппетитный — жуй и наслаждайся. А тебе размоченной гречки хочется. 

— Но сегодня с тобой играют те же люди, с которыми ты рассталась в начале нулевых?

— Как ни удивительно, состав группы абсолютно не изменился. Да, мы не общались четыре года, а потом собрались вновь и ныне отмечаем 16-летие нашего коллектива. 

— В годы взлета «Маши и медведей» тебя словно специально заносило в края, благоприятные для психоделики: то в Индию, где снимался клип на «Любочку», то в Исландию, где вы делали видео к теме «Рейкьявик». Так случайно складывалось?

— Мне кажется, случайностей в нашей жизни вообще не бывает. Всё происходило последовательно и в свое время. К тому же я не выбирала, а с благодарностью принимала предлагавшиеся мне варианты. 

— Исландцы тогда очень чутко отнеслись к твоей песне про их столицу, устроили прием в своем посольстве в России. У тебя развились отношения с этой страной, бывала там еще?

— Пока нет, но очень хочу опять туда поехать. Помню, после съемок того клипа нас принял сам посол. Всё было очень радушно. Сейчас мы эту тему развиваем. Узнали, когда в Рейкьявике празднуют день города, и хотим предложить местной мэрии наше выступление в рамках этой акции.

— В феврале «Маша и медведи» появятся на фестивале в Гоа. Значит, и в Индию вновь заглянешь?

— Мне самой удивительно. Начался новый виток нашего движения, и опять «всплыла» Индия, где я тоже не бывала со времен «Любочки». 

— Собираешься устроить в следующем году большую московскую концертную презентацию нового альбома целиком? 

— Думаю, мы подготовим ее к сентябрю. Главное — выбрать подходящий зал.