В московском Доме актера открыли сезон и попросили денег
Традиционный капустник в ЦДА должен был состояться более месяца назад, но в последний момент его отменили из-за гибели в автокатастрофе Марины Голуб. Театральный междусобойчик с хохмами, нотами грусти и фуршетными пирогами провели лишь теперь. Его посвящение «открытию нового сезона» уже выглядело некоторой натяжкой (сезон в разгаре), однако внимание на этом никто и не заострял.
Нашлись две другие генеральные темы: удручающее материальное состояние всеобщей актерской обители на Старом Арбате и... 200-летие Отечественной войны 1812 года. О помощи ЦДА говорили еще на дневной пресс-конференции, а по мотивам имперских русско-французских разборок связали цепь аллюзий для вечернего «капустного» сценария.
Детали таковы: директорский тандем Дома актера, Игорь Золотовицкий и Александр Жигалкин, пошел с шапкой по кругу и отправил нескольким десяткам российских театров письма с просьбой помочь кто чем может. Член правления ЦДЛ, он же глава Театра Сатиры, Александр Ширвиндт верит в действенность такого хода и считает, что если удастся собрать приличную сумму, то уже через год ЦДА могут отремонтировать и оборудовать вполне качественно. 
Пока же последний тюнинг здания датируется 1981 годом и, кроме пресловутой намоленности и исторических теней, ему нечего предъявить современности. К слову, нынешний капустник почти на час задержался, поскольку то ли телевизионщикам, снимавшим действо, то ли осветителям сцены пришлось экстренно «поменять дизель». Короче, первое, что ждало гостей после приветственного шампанского в фойе, — технические неполадки.
Как театры будут скидываться ради ЦДА, пока не вполне понятно. Наиболее конкретной представляется идея перечислить на счет Дома актера выручку от одного из своих спектаклей. Вроде бы так уже решили поступить Большой театр, музыкальный «Стасик», Театр Сатиры, Театр имени Вахтангова. Кстати, именно на вахтанговской сцене ЦДА «капустничал» не далее как в феврале, отмечая свое 75-летие. Состав приглашенных тогда оказался поярче нынешнего, но суть и атмосфера мероприятия были почти теми же.
Сергея Юрского, Геннадия Хазанова, того же Александра Ширвиндта и других «народных» на сцене в отличие от февральского юбилея почти не было. Фрондерский градус в декламируемых стихах, написанных преимущественно на манер лермонтовского «Бородино», был не слишком высок (в феврале шутили пожестче), но общий либеральный, интеллигентский тон все же сохранился.
Как и в прошлый раз, одним из лучших номеров получился дуэт Андрея Урганта и Андрея Максимкова, предусмотрительно нацепивших на лацканы пиджаков большие алые бумажные круги с обозначением «16+». После чего они прочли один из «апокрифических» вариантов «Бородино» — «того, что не дошло до нас». Ключевым в нем выглядело замечание о том, что Белокаменную периодически занимают приезжие диктаторы: из Парижа, из Питера. И вот, возможно, мы сейчас поступаем вполне с учетом исторического опыта «как наши дяди когда-то» и «чтобы свергнуть супостата — сдаем ему Москву».
Удачно преобразился в Александра I и Сергей Шустицкий, с цыганско-аристократическими интонациями пропевший известную «арию» из «Бумбараша» с новыми куплетами: «Журавль по небу летит, а в море амфоры лежат. Журавль по небу летит, и кто-то там летит еще. Журавль по небу летит, а по земле Курбан-байрам…».
Игривость вечера прервалась лишь, когда Юрий Васильев вышел зачитать «воспоминания о друзьях» и на экране отобразился очередной мартиролог: вереница портретов тех, кто ушел за период между двумя капустниками ЦДА: Игорь Кваша, Александр Пороховщиков, Петр Фоменко, Марина Голуб, Илья Олейников...
Впрочем, конкретно у Олега Табакова, сидевшего в фанатском шарфе в первом ряду, вскоре нашелся и другой (не столь, конечно, глубинный) повод для печали. Ему сообщили, что «Барселона» выигрывает в первом тайме у «Спартака» уже 3:0. «Олег Павлович, вам дальше счет сообщать?» — поинтересовался Золотовицкий у мэтра. «Не надо», — угрюмо ответил Табаков. От огорчения он даже с трудом сформулировал напутствие Дому актера, но в итоге получился почти приказ: «Не знаю, что вам сказать... Желаю поскорее забыть все реорганизации, переаттестации, забыть об этом, как о страшном сне. И заняться делом». 
