Ноймайер вернул на родину Нижинского
Фестиваль «Дягилев-посткриптум», проходящий в Северной столице, приготовил ценителям Серебряного века редкий подарок — выставку «Вацлав Нижинский и Джон Ноймайер». Экспозиция развернута в здании, которое некогда занимала дирекция Императорских театров, а ныне — Музей театрального и музыкального искусства. Здесь в 1911-м премьеру Мариинского театра и любимцу публики Вацлаву Нижинскому было вручено уведомление об отставке: один из его сценических костюмов императрица нашла слишком откровенным. Больше в России бог танца и создатель новых хореографических форм никогда не выступал, а после 1913 года и не приезжал.
Немудрено, что российские собрания раритетов «от Нижинского» довольно скудны и желающим приобщиться к легенде приходится прибегать к западным собраниям. Привезенная ныне в Россию коллекция главы Гамбургского балета Джона Ноймайера способна удовлетворить самый взыскательный вкус, хотя, по словам «большого Джона», россияне увидят далеко не всё из его богатства.
— Это лишь малая часть моей коллекции. В Гамбурге экспозиция занимает значительно больше места, и еще немало вещей лежит в запасниках, — сказал маэстро «Известиям». — Нет ничего удивительного, что я так преуспел в собирании связанных с Нижинским ценностей. Он стал моим кумиром, когда мне было 10 лет.
Масштаб гамбургского собрания можно оценить по кадрам демонстрирующегося нон-стоп фильма «Нижинский и Ноймайер», снятого Аннет фон Вангенхайм в 2010 году, работы по-немецки скрупулезной и обстоятельной. Но и петербургская выставка впечатляет невиданными доселе откровениями.
Прежде всего это 25 рисунков самого Нижинского, выполненные чернилами и карандашом в 1918–1919 годах. В атрибуции — названия: «Голубой и оранжевый», «Красный и черный», «Круговые сегменты». Чистая геометрия, игра с цветом, наслаждение совершенством форм — словом, явный супрематизм, привет Малевичу, но с одной поправкой. Малевич творил свои полотна в душевном здравии, Нижинский — в тяжелой стадии шизофрении. «Повторяющийся круг в рисунках Нижинского — стремление обрести гармонию, круг для него — самая комфортабельная форма», — поясняет Ноймайер в фильме и следующими же кадрами опровергает собственное утверждение: в эпизоде из балета «Нижинский» герой — поразительно похожий на Нижинского Александр Рябко — мечется в очерченном на сцене круге, не в силах вырваться за его пределы.
То, как Нижинский представлял себе мир, безусловно, самое сильное впечатление экспозиции, хотя то, как современники представляли себе Нижинского, порой не менее интересно. Тем более что среди салонных зарисовок модных парижских мастеров, вроде Жоржа Барбье и Жоржа Лепажа, попадаются и адекватные герою творения — например, рисунки Макса Пехштейна, Густава Климта, Амадео Модильяни и бронзовая скульптура обнаженного Нижинского работы Ганса Кольбе.
Отдельная статья выставки — шаржи Жана Кокто, запечатлевшего закулисье дягилевской антрепризы. Тема Нижинского не оставляла эстета Кокто и много лет спустя после исчезновения Ballets russes. На рисунке 1960 года запечатлен расклад сил в предприятии: мощный Дягилев, увенчанный шляпой-котелком, нависает над маленьким Нижинским, облаченным в костюм раба из «Шахерезады».
Не забыты Ноймайером и документальные свидетельства жизни танцовщика. В отдельной витрине — фотографии свадьбы Нижинского и Ромолы Пульски (это прискорбное для Дягилева событие надолго поссорило его с бывшим фаворитом), приглашение на свадебный ужин и меню. Здесь же завещание, написанное Нижинским на французском языке в июне 1916-го, накануне рискованного в условиях военного времени морского путешествия из Нью-Йорка в Бордо. Все имущество счастливый, по словам Ромолы, муж и отец оставляет своей матери Элеоноре.
Ноймайера, вопреки названию выставки, в экспозиции мало. Несколько снимков молодого Джона, огромный снимок зрелого Ноймайера, танцующего в Нижинском-гала, плюс фотографии из посвященных Нижинскому балетов, где трепетное отношение маэстро к своему кумиру ощутимо во взглядах и позах танцовщиков.
Выставка открыта до 12 декабря.
