Оскорбление религиозных чувств и осквернение святынь — две вещи несовместные, как гений и злодейство, по Пушкину. Меж тем предлагаемая и предполагаемая законодательная новелла — статья 243-прим — трактует их, что называется, в одном флаконе. И получается, естественно, гибрид ежа и ужа.
Что такое осквернение святынь, ясно всем. Я бы только постарался обойтись без излишнего пафоса. «Осквернение культовых и мемориальных сооружений, символов, предметов и атрибутов культа официально признанных в России религий» — такая постановка вопроса была бы куда корректнее. И, кстати, в существенной (и сущностной) мере «закрыла» бы и тему оскорбления религиозных чувств.
Свалил крест на кладбище — получай реальный срок. Намалевал свастику на синагоге — получай реальный срок. Но и, допустим, выйди на улицу в шортах, на которых изображен крест, или полумесяц, или звезда Давида, — все равно получай реальный срок. Но не потому, что ты оскорбил этим чувства верующих, а потому, что осквернил символ веры. Хоть чужой веры, хоть сдуру собственной — это как раз не имеет значения.
С оскорблением религиозных чувств дело обстоит прямо противоположным образом. И дело не в поликонфессиональности и веротерпимости, на которые многие кивают, хотя и в них тоже. И не в несовместимости религиозных обычаев и практик, — а ведь даже троеперстье оскорбляет религиозные чувства староверов. И не в субъективности (а значит, и заведомой неверифицируемости — и, как следствие, принципиальной недоказуемости) самого факта, самого — если говорить о правоприменительной практике — состава предполагаемого преступления.
Дело в том, что у нас отсутствует такая социальная группа, как верующие. Строго по Ильфу и Петрову: верующие есть, а социальной группы «верующие» нет. Вот, например, автомобилисты как социальная группа есть, а верующих нет. Автомобилистами мы называем владельцев и водителей соответствующих транспортных средств, у каждого из них имеется документ, удостоверяющий данную идентичность, — права на вождение. А что есть у верующих? Ни-че-го.
Напомню, что в Российской империи графа «вероисповедание» была внесена в паспорт (в советское время ее заменил пресловутый «пятый пункт», позднее отмененный — и, кстати, отмененный весьма непродуманно). И, соответственно, гипотетическое оскорбление религиозных чувств имело или могло иметь конкретного адресата. Но сегодня-то этого нет! Вера не государственное, а интимное дело. Оскорбление религиозных чувств (чувств, о которых тебя сейчас никто и нигде не спрашивает) — дело столь же интимное. Если оскорбили тебя и — в твоем лице — твою религию (никому нет дела до того, мусульманин ты, или буддист, или еще кто), реагируй на это именно как на личное оскорбление. В меру своего темперамента, физических и иных возможностей, но реагируй именно и только так.
Похоже, правда, что нынешняя законодательная разработка как раз и преследует цель профилактического предупреждения подобной индивидуальной (или групповой) реакции на предполагаемое оскорбление религиозных чувств. Как утверждает православный блогер Сергей Худиев, закон этот будет прежде всего защищать всевозможных кощунов и кощунниц (не говоря уж об актуальных художниках) от неизбежного в ином случае самосуда. Защищать именно тем, что сами кощуны под угрозой неизбежного уголовного преследования за свои художества теперь лишний раз задумаются.
Определенная логика (и определенная правота) в этом есть, правда, логика скалозубовская: «Пожар способствовал ей много к украшенью». Если в стране есть поклонники суда Линча, то пресекать — в том числе и превентивно пресекать — нужно именно их действия (в том числе и оперативным путем, с привлечением спецслужб), а не запугивать потенциальных жертв подобной расправы. Да ведь и (как справедливо замечает сам блогер) оскорблять религиозные чувства будут одни, а «вешать» за это примутся (если примутся) совсем других.
Правда момента заключается в том, что кампания травли РПЦ и ее предстоятеля, некоторое время назад развязанная горе-либералами, обострила и ответные чувства далеко не самого христианского свойства — и подставлять другую щеку, похоже, никто не собирается. Многие осознали свою дремлющую (а то и латентную) приверженность православию — и конкретно РПЦ — как жизненно важную величину. Пока на Церковь никто не покушался, миллионы и миллионы воспринимали ее как чисто церемониальный институт, где крестят, венчают и отпевают. А вот когда покусились... Последовала или вот-вот последует, как сказали бы граждане бандиты, «обратка».
Правда момента и в том, что с обеих сторон активны в первую очередь маргиналы. Ряженые девки и ряженые казаки, чтобы ограничиться одним примером. Но правда момента, увы, и в том, что ни либералы, ни Церковь не открещиваются от своих маргиналов (и своих экстремистов) — или как минимум не открещиваются от них с надлежащей решимостью и однозначностью. Ну, и правда момента в том, что и с той, и с другой стороны полно явных провокаторов — как это всегда и бывает во взбаламученном море.
И вот законопроект — наполовину разумный и необходимый (а также исполнимый), а на другую половину — лишь подливающий масла в огонь, допускающий самые произвольные толкования и не снабженный минимальной «защитой от дурака». Той самой «защитой от дурака», в отсутствие которой у нас — пусть и по другому закону — вместо наркоторговцев вдруг принялись сажать ветеринаров (и ведомство, ответственное за это безобразие, народ заслуженно переименовал в Госкомдурь).
За осквернение религиозных святынь нужно наказывать — и жестко, и даже жестоко. За оскорбление религиозных чувств нельзя наказывать вообще. Ну, а всё остальное — включая наказание за иные художества и за силовую «обратку» на эти художества — постатейно описано в действующем УК — и здесь ничего дополнительно изобретать не надо.
