Эта неделя, начавшаяся с объявления состава правительства РФ, должна была положить конец ожиданию, догадкам и спорам о конфигурации и, соответственно, самом курсе власти после возвращения Владимира Путина на пост президента России. Для тех из нас, кто был особенно обеспокоен признаками двоевластия в предшествующий период «тандема» и усматривал его след в чуть было не состоявшейся «оранжевой революции», важно было удостовериться, что выводы сделаны и плоды победы большинства 4 марта не будут растащены.
Можем ли теперь мы или наши оппоненты быть полностью удовлетворены? Положа руку на сердце, конечно, нет. Да и вряд ли могли быть. Лично мне, кому Дюма еще волнует кровь, очень симпатичен Борис Межуев в поисках аналогий вспомнивший Францию Людовика XIII и кардинала Ришелье («...на главной площади продолжают наносить друг другу колющие раны мушкетеры Его Величества и гвардейцы первого министра»).
Что ж, продолжая тему, был в той Франции и другой поучительный эпизод — День обманутых, когда придворные бросились целовать ручки королеве-матери, сбитые с толку слухами об опале ненавистного ей кардинала. Кардинал устоял, а Мария Медичи отправилась в ссылку. В нашем случае легко обмануться уходом Игоря Сечина, приходом Аркадия Дворковича с Михаилом Абызовым или Владимира Мединского и Владимира Колокольцева. В чем на самом деле смысл отставок и назначений, этого «переселения душ» из Белого дома в Кремль и в обратном направлении?
Первое. Владимир Путин вернул настоящую власть в Кремль, сделав министрами заместителей тех министров, которых он взял в свою администрацию. Интернету — интернетово, а кесарю — кесарево: иначе, например, Игорь Щёголев остался бы в правительстве, а в помощники президента по связи и массовым коммуникациям был бы рекрутирован Николай Никифоров или какой-нибудь другой молодой «интернет-гений». Роль администрации как главного правительства России нисколько не умаляется присутствием в правительстве Дмитрия Медведева и нескольких лиц идейно или по-человечески близких лично Владимиру Путину: Дмитрий Козак, Николай Федоров, Андрей Белоусов, да и упомянутые выше Мединский с Колокольцевым призваны работать не с Открытым правительством, а с президентом, который не хочет быть и не будет «английской королевой».
Второе. Дмитрий Медведев продемонстрировал желание сохранить «тандем», упорство в отстаивании своих людей и намекнул в Вашингтоне, что его правительство, может быть, на все шесть лет Владимира Путина. В конце концов, от добра добра не ищут: если Дмитрий Медведев готов выполнять волю президента, такой шанс должен быть ему предоставлен. И он ему предоставлен — вплоть до согласия терпеть тех персонажей из его команды, которые тайно или явно боролись против возвращения Владимира Путина. Вплоть до изъятия из состава правительства тех, кто по каким-то причинам с новым премьером несовместим.
Таков план, который кажется совершенным. Перефразируя Энди Таккера, увы, нужно признать: «План есть самое свое слабое место». Предыдущий безупречный план — установления «тандемократии» в России — имел тот изъян, что породил как внутри страны, так и за рубежом серьезную неопределенность и надежды избавиться от чересчур самостоятельного Владимира Путина. Нынешний план начинал формироваться в сентябре прошлого года, на съезде «Единой России», номинировавшей Путина в президенты, а Медведева — в премьеры на следующий срок. Стало быть, он несколько устарел — после выборов, стояния на площадях и инициативы «Уралвагонзавода». Мы живем теперь в стране, которая гораздо хуже переносит неопределенности. Видит Бог, дело совсем не в Дмитрии Медведеве, но если администрация президента и есть главное правительство России, то зачем нужно всякое другое? Не проще ли прислушаться к тем, кого тот же Борис Межуев назвал «партией Америки», — к сторонникам одного, а не двух правительств во главе с избранным нами президентом?
Пока такое решение не созрело, происходит то, что происходит. Премьер явно озабочен своей популярностью и ищет дополнительных гарантий, всеми силами продвигая идею так называемого Открытого правительства и экспертных советов в министерствах и ведомствах. Чудеснейшая и оригинальнейшая вещь эти экспертные советы, особенно если, как следует из материалов на сайте «Большое правительство» (оно же «Открытое»), им предлагается даровать право вето на решения руководителей государственных (в том числе правоохранительных) органов. Не приходится сомневаться, из какого кадрового резерва, в случае если сказка станет былью, будут черпать этих комиссаров. Приведу мнение авторов опубликованного вчера доклада «Общество и власть в условиях политического кризиса» М. Дмитриева и С. Белановского: «Достижение компромисса по узкому кругу конфликтных политических вопросов... позволило бы кооптировать представителей протестующих в систему власти и сформировать расширенную коалицию активных сторонников модернизации». Замените «модернизацию» на «приватизацию» — и можете быть уверены, что новый полпред в Уральском округе Игорь Холманских в такую «систему власти» не попадает по определению.
Завтра Дмитрий Медведев станет председателем партии «Единая Россия». Вопреки некоторым своим друзьям вроде Андраника Миграняна, считающим, что Владимир Путин мог бы и по-другому расстаться с ЕР, если решил, что она отыграла свою историческую роль, я думаю, что замысел Путина не в том, чтобы его премьер переустроил «Единую Россию» под рецепты Открытого правительства. Скорее уж наоборот: Путин дает еще один шанс своему коллеге окунуться в реалии «партии власти», подавляющее большинство членов которой никак не может разделять пафос борьбы с «государственным вмешательством в экономику». Пока комиссары в пыльных шлемах экспертных советов не склонились тихо над развалинами управления нашим государством.
Автор — директор Института стран СНГ
