Заменить Александра Барыкина получилось только у его сына
Благородное по замыслу и, к сожалению, посредственное по исполнению событие случилось в столичном «Крокус Сити Холле». Друзья и коллеги Александра Барыкина, одного из наиболее разноплановых и плодовитых отечественных поп-роковых музыкантов, скоропостижно скончавшегося год назад, после своего выступления в Оренбурге, приехали в крупный зал спеть Cашины песни, дабы затем все сборы от благотворительного концерта направить «на памятник и сохранение творческого наследия Барыкина».
Сборов, наверное, могло быть больше, однако семитысячный «Крокус» заполнился едва ли наполовину. А те, кто пришел, быстро уяснили, что попали на телесъемку канала «ТВ Центр» со всеми, так сказать, вытекающими. Номера некоторых артистов, например Татьяны Булановой, Валерия Меладзе, публике пришлось прослушивать дважды. Что-то там с первого дубля у телевизионщиков не срасталось.
Ладно, это не главное. В конце концов, и на «Песне года» народ регулярно используют в качестве бесплатной массовки, объявляя, что-то типа: «Сейчас мы пишем финал, потом начало программы» или «Давайте повторим ваш выход, только теперь с другой стороны». Подобное действо, разумеется, растягивается до невозможности и фактически утрачивает эмоциональную целостность. Но у «Песни года» нет никакого персонифицированного лейтмотива и художественной задачи. Так — регулярная развлекаловка. С барыкинским трибьютом можно было поступить совсем иначе.
В минувшем феврале певцу исполнилось бы 60. Сложись его судьба счастливее, скорее всего, сейчас он сам стоял бы на сцене того же «Крокуса», празднуя, возможно, в том же кругу друзей, под съемку того же телеканала, собственный юбилей. Это выглядело бы традиционно, но вполне достаточно для его поклонников. Без Александра вечер, приуроченный к его 60-летию, назвали «Не забывай друга…», и здесь, конечно, напрашивались хоть минимальные режиссерские старания.
Барыкин — мало того что хитмейкер, каких на нашей эстраде мизер, он еще и представитель того отряда наших музыкантов, что десятилетиями пытались внедрять в отсталую российскую поп-среду элементы актуальной западной музыки.
В определенный период Александра с долей условности можно было назвать даже советским Дэвидом Боуи. А уж его причастность к прог-роковым и нью-вэйв-экспериментам Давида Тухманова в проектах «По волне моей памяти» и «Ступени» — вообще заметная страница отечественной современной музыки. Барыкинский «Карнавал», созданный им с Владимиром Кузьминым и продолженный с такими не последними музыкантами, как Юрий Чернавский, Сергей Рыжов и Юрий Китаев, — тоже отдельная глава в наше музыкальной энциклопедии.
Все эти вехи славного творческого пути Александра я упомянул к тому, что на отчетном концерте в его честь о них не сказали ни слова. Как и о многих других красках его сочинительской натуры, включая смешной штамп «Барыкин — пионер русского регги». Над сценой для чего-то водрузили большой экран, который либо не показывал совсем ничего, либо давал проекцию афиши данного мероприятия с портретом Саши в белом шарфе. Закадровый банальнейший конферанс некоего ведущего навевал тоску.
Игра нынешнего постбарыкинского «Карнавала», который весь вечер аккомпанировал пребывавшим в «Крокус» артистам (их было столько, что всех перечислять в газетной заметке абсурдно), мягко говоря, не впечатляла. Разве что ее можно было рассматривать в историческом контексте: вот примерно так играли на танцах советские любительские группы в 1970-х, когда Александр начинал свой профессиональный путь.
Короче, несколько десятков артистов, от Льва Лещенко до Алексея Гомана, с абсолютно будничным настроем поочередно перепевали хиты Барыкина — и, собственно, всё. В этом ряду лишь сын Александра Георгий выступил с органичностью своего отца. Перед песней он признался: «У меня мало что получается из папиных песен, но эту я делаю на уровне». Не поскромничал, но и не слукавил. Клевая, совершенно не эстрадная, бесприпевная, давнишняя барыкинская «Рыбка» вышла у Георгия убедительно.
