«Прожить год с Роденом и Камиллой — значит познать страдания»

22 ноября в Санкт-Петербургском театре балета — премьера балета «Роден» о великом французском скульпторе. С постановщиком спектакля Борисом Эйфманом встретилась обозреватель «Известий».

— Это не первый ваш биографический балет. Но почему именно Роден?

— Когда я был молодым хореографом, мой учитель, талантливейший Леонид Якобсон, поставил серию миниатюр под названием «Роден». Он использовал старый прием оживления скульптуры, но новая для того времени хореография делала эти композиции близкими к творениям скульптора — по духу, по креативной ценности. Эти миниатюры меня потрясли, и по прошествии многих десятилетий из круга тем, которые постоянно со мной и внутри меня, всплыла идея балета о Родене.

— В чем уникальность этой работы?

— Это попытка реализовать важные для меня идеи. А невероятная история отношений Родена и его ученицы Камиллы Клодель — еще и новая, неожиданная история любви. Новая — потому что любовь соприкасается здесь с мучительной творческой ревностью и попыткой поглощения друг друга в творчестве. Благодаря таким драматическим отношениям мировая культура получила шедевры. Близкая мне ахматовская тема — «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда» — предметно реализуется в этом балете. Я думаю, это был чудесный выбор. И как показала работа, выбор правильный.

— В вашем «Родене» будут цитаты из Якобсона?

— Нет, наоборот. Это будет анти-Якобсон. Мы не станем оживлять скульптуры. И вообще, эта история могла родиться только в нашем театре.

— К какой музыке вы обратились?

— В основном это французская музыка того времени — Массне, Равель, Сен-Санс. Она точно и тонко выражает и эпоху, и драматургию спектакля.

— Кто исполнит роли Родена и Камиллы?

— Родена будет танцевать Олег Габышев. Камиллу — молодая артистка Любовь Андреева, а боевую подругу Родена Розу Бере — Нина Змиевец. У нас будет один спектакль в Петербурге, в марте следующего года мы покажем «Родена» в Нью-Йорке, а в мае привезем в Москву на фестиваль «Черешневый лес».

— Во Франции имел успех фильм о Родене с участием Жерара Депардье и Изабель Аджани. У Рильке есть художественная биография Родена. Как вы оцениваете эти произведения?

— Когда вы работаете над той же темой, то не смотрите на художественные качества фильма или книги. Скорее отмечаете, можно ли почерпнуть новую информацию. Ту, что не удалось взять из книг, мемуаров, коих я прочел, конечно, огромное количество. Но мне было интересно смотреть фильм, хотя какие-то вещи я, естественно, вижу по-другому. Личность актрисы — ее красота и внутреннее богатство — делает судьбу Камиллы по-бодлеровски трагичной. Депардье — он везде Депардье. Хотя типаж, конечно, подходит.

А Рильке — тот случай, когда книга к ее предмету почти не имеет отношения. Свой поэтический дар Рильке использовал для создания самостоятельного опуса, блестящего эссе на тему Родена и его творчества. Я думаю, если бы Роден читал это, он бы улыбался. Мне кажется, он воспринимал себя по-другому — проще, яснее, более по-земному, что ли.

— Кто из художников привлечет вас в ближайшее время?

— Вы из меня делаете какого-то автора серии ЖЗЛ.

— Но «Чайковский», «Мольер», «Роден» уже есть.

— Это правда. Я люблю работать с такими личностями — они увлекают, погружают в свой мир. Прожить год с Роденом и Камиллой — значит окунуться в мир высокого творчества, познать страдания, которые мне самому близки. Я не достиг еще той степени сумасбродства, чтобы ставить балет о себе. Но все, что я делаю, — это искренняя частица меня. То, что мне близко, то, что я понимаю… Но сейчас я думаю об абсолютно неожиданном балете, не имеющем отношения ни к какой исторической личности. Надеюсь, что следующая работа будет альтернативой тому, что я делал последние годы. Постараюсь быть непохожим на самого себя.

— Это будет классика?

— Да. Сейчас по-разному интерпретируют классические балеты — есть реставраторы-реаниматоры, есть Мэтью Боурн и Матс Экк. Я хочу предложить свое видение этого процесса. И моим артистам хочется танцевать классику, а я хочу дать им такую возможность. Но пока все завязано на Родене и Клодель, и я с волнением жду премьеру.