Вся киноправда о короле
Российская столица не отстала от прогрессивного человечества — в московском кинотеатре «Пионер» одновременно с показами в Нью-Йорке и Лондоне состоялась премьера картины о покойном идоле шоу-бизнеса «Майкл Джексон: Жизнь поп-иконы».
Автор — друг детства Майкла, режиссер и продюсер Дэвид Гест. Московскую премьеру украсили разновозрастные двойники Джексона, стремившиеся проявить свои имитационно-визажистские таланты в крошечном фойе кинотеатра. Попадались среди них и совсем юные особы. У них шанс повзрослеть еще есть.
Фильм Геста предсказуем и по форме, и по содержанию. Отобранная автором группа лиц рассказывает о Джексоне так, словно снимается развернутый ролик к его прижизненному юбилею. Что-то из сказанного наверняка правда. Что-то просто не может звучать иначе. Как еще, в конце концов, должна рассказывать о собственном сыне пережившая его мать Кэтрин Джексон, если не с грустью, нежностью и восхищением?
Жесткому, а порой, как гласят многие исторические источники и некоторые участники картины Геста, жестокому, своенравному папе Джо (повлиявшему на превращение Майкла и его братьев и сестер в состоявшихся артистов) в этом фильме слова не дают. По режиссерской концепции публика, видимо, должна еще раз усвоить следующую правду: Майкл всегда тянулся к маме и боялся отца. А то, чего он достиг в карьере, произошло вопреки деспотии последнего.
В интерпретации авторов еще одним злодеем в жизни Майкла стал окружной прокурор Санта-Барбары Том Снеддон, ретиво прессовавший поп-короля по обвинениям в педофилии и прочих аморальных поступках. Любые портретные планы Снеддона в картине ничего, кроме омерзения, не вызывают. Скорее всего, он и впрямь из тех завистливо-закомплексованных резонеров от Фемиды, коим несть числа. Но если авторы претендуют на объективность, недурно было бы и ему дать слово.
Равно как и сестрам Майкла — Джанет и особенно ЛаТойе, которую в фильме Геста вскользь упрекают за не вполне «семейные» интервью. В них ЛаТойя признавалась в безграничной любви к брату и тут же сочувствовала его предполагаемым несовершеннолетним сексуальным жертвам. Почему она так поступала, за нее домысливают родственники и знакомые.
ЛаТойя и Джанет (наиболее популярные после Майкла представители клана Джексонов) в фильме Геста отсутствуют. Зато красноречив брат Тито и рассудителен, как независимый (а судя по всему, весьма ангажированный) эксперт, журналист Рэнди Тараборелли, биограф и давний знакомый Майкла, его родственников и самого Дэвида Геста. Он даже предоставил для картины кое-что из своих архивных записей.
Черты святости Джексон обретает в высказываниях звезд американской музиндустрии — от Дайаны Уорвик, Петулы Кларк до Уитни Хьюстон. Клиент страдал от одиночества, жизнь его была пронизана искренней, почти жертвенной любовью к музыке, детям (не надо грязи!) и человечеству в целом. Человечество мучило непониманием и злобой, чего ранимый артист не выдержал.
А то, с какого конкретно момента и почему он стал активно принимать антидепрессанты и болеутоляющие, кто рожал ему детей, с кем он бывал на своей вилле Neverland, зачем делал столько пластических операций, употреблял ли наркотики... и прочие бесконечно муссирующиеся темы — в сущности, не более чем детали, вереница домыслов, которым наконец-то нашли внятное объяснение. Но, кажется, для погруженных в исследование загадочного исчезновения Майкла никакая интерпретация не станет исчерпывающей.
