Когда бы речь шла о Прохорове и его коллегах, то не больно-то и жалко, но Россию жалко, и весьма

История наших правых (имеется в виду самоназвание, т. е. изначальных гайдаровцев, затем преобразовавшиеся в правые силы, затем в «Правое дело») вообще чрезвычайно зубчатая. Получив на думских выборах 1993 года 14,2% мандатов, что было не блестяще, но в контексте усталости от двух первых тяжких пореформенных лет результат мог быть куда ниже, на следующих выборах 1995 года гайдаровский «Демвыбор» вообще не прошел тогдашний пятипроцентный барьер. С тем, чтобы на выборах 1999 года взять нежданный реванш и получить 6,4% мандатов — на следующий год после дефолта, между прочим.

Но на том зубчатость стала и кончаться. Если провал на выборах 2003 года (3,96%, немного не хватило до барьера) еще можно было списать на превратные загогулины Фортуны, то фиаско 2007-го (0,97%) — это уже не загогулины, а крутое пике. Случай, когда протратили все полимеры. Обыкновенно считается, что партия, два раза подряд проигравшая на выборах, утрачивает все дальнейшие перспективы и годится только в качестве музейного экспоната. Считается во многом справедливо, но это в том случае, когда общественный запрос на партию определенного направления удовлетворяется либо созданием новой партии, либо переключением избирательских симпатий на какую-то другую из уже имеющихся и в чем-то близкую.

Специфика существующей системы в том, что ни один из этих способов прощания с усопшей партией не работает. Сокращение числа партий приводит не к переключению симпатий на то, что дают, но скорее на их полное отключение. Люди перестают голосовать, и в наибольшей степени — как раз те, кто голосовал не по привычке, но осознанно. Что же до создания новой партии, которая могла бы закрыть оголенный участок политического спектра, то это — если, конечно, на это нет особого произволения — практически нереально. Если говорить честно, то вряд ли вообще хоть какая-нибудь из действующих партий — а не только липовый ПАРНАС — соответствует строжайшим требованиям Закона о партиях. Что же говорить о вновь создаваемой, когда от грудного младенца сразу требуют толкать десятипудовую штангу — а иначе не зарегистрируем.

Поскольку же либерально-западническая часть политического спектра в принципе никуда не делась и более или менее продолжает существовать и запрос на своих представителей в парламенте тоже никуда не делся, для удовлетворения запроса оставался единственный способ — как-то поднять «Правое дело», доведенное до ручки его прежними вождями, но зато легально существующее.

Удачным ли для этого было явление М.Д. Прохорова — отдельный вопрос. С иной точки зрения, предшествующий послужной список богатого капиталиста вызывает разные вопросы, да и в качестве ума острого и проницательного он зарекомендовал себя в недостаточной степени. Тем более чтобы браться за действительно титаническую работу. В России и замененная политтехнологиями публичная политика вообще, и правая политика в частности находится в такой порухе, что для воссоздания чего-то похожего на нормальный ход вещей потребна политическая гениальность. Которая из бизнес-успехов обязательным образом не произрастает. Чаще даже наоборот.

То, что мы увидели после вручения М.Д. Прохорову бразд правления, более походило не на восстановление потребной правой политики, а на очередной триумф совершенно непотребных политтехнологий, на которых «Правое дело» уже благополучно погорело в кампаниях 2003 и 2007 годов. Когда политическим лидером начинают владеть методологи, искусные в организационно-деятельностных играх, для полного счастья остается только ждать сайентологов. Вопрос о том, в какой степени правая политика нуждается в непременном участии Аллы Борисовны, также остается открытым.

Но при весьма сильном уровне терпимости и благожелательности можно было бы, во-первых, заметить вслед за тов. Сталиным: «У меня нет для вас других писателей», во-вторых, выразить надежду, что это так М.Д. Прохоров проходит обучение политическому мастерству и лиха беда начало. В любом случае была какая-то, хотя и слабая, отличная от нуля надежда, что первый блин комом, но дело дальше пойдет, тогда как в случае с соперниками М.Д. Прохорова вроде А.В. Богданова, пытавшимися устроить переворот на партсъезде, была безусловная уверенность в том, что ничего, кроме самого бесстыдного шулерства, от этих людей ждать невозможно. Чего ждать от прохоровской партии — Бог весть, но цена А.В. Богданова известна: 1,3% в 2008 году при максимальном благоприятствовании ЦИК.

Самое же существенное в истории с шекспировскими страстями в правой партии то, что шагреневая кожа имеет свойство неумолимо сжиматься. И каждая провальная попытка реанимировать правую политику все дальше и дальше эту кожу ужимает. Когда бы речь шла лично о Прохорове и его коллегах, то не больно-то и жалко, но Россию, чей политический спектр может остаться перекореженным незнамо как, — ее жалко, и весьма. Все ж таки родная страна.