Денег на памятник Цою в Санкт-Петербурге прибавилось
За неделю до очередной годовщины гибели канонического героя русского рока петербургский Фонд памяти Виктора Цоя провел в Москве тематический вечер. Главной задачей фонда является установка памятника лидеру «Кино» в городе на Неве — речь о памятнике непосредственно в Питере, ибо на Богоявленском кладбище, где похоронен Виктор, он давно установлен.
В центре нынешнего мероприятия в московском клубе «Б2» оказалась столичная группа «Ключевая». Оправдать ее ключевую, сорри за каламбур, роль в данном мероприятии можно разве что словами партнерши Цоя по фильму «Игла» и члена попечительского совета фонда его имени актрисы Марины Смирновой, признавшейся со сцены, что в ее хит-параде «Ключевая» на первом месте. Не представляю, кто там у Смирновой на втором, поэтому примем сей выбор как данность.
Солисту «Ключевой» Максиму Аншукову, учившемуся игре на гитаре по аккордам цоевского хита «Последний герой», полтора часа пришлось исполнять песни кумира на фоне калейдоскопа портретов Цоя, проецировавшихся на большой экран. Аншуков получался маленьким, а Цой огромным. Чем дольше пели, тем явственней становился этот диссонанс — не только визуальный, но и личностный, энергетический, если хотите.
Публику это, правда, никак не волновало. Во-первых, фронтмен «Ключевой» был ей очень признателен: «Спасибо, что пришли. Благое дело делаем. На памятник Виктору Робертовичу собираем». Во-вторых, группа, находившаяся на сцене, выполняла, по сути, функцию караоке с «живым» инструменталом. Пели зрители сами.
Для людей в футболках с надписью «Цой жив» использовать любую возможность собраться вместе и коллективно повторить путеводные композиции «Кино» — занятие, полагаю, логичное и необходимое. В такие моменты они толерантны и отзывчивы к любому. Когда Аншуков попросил глоток пива — «для связок», ему поднесли. Потом поставили у его ног еще два «подарочных» бокала. Он постепенно выпил. Тогда щедрый жест повторили, добавив к литру пива две стопки водки.
В доверительной обстановке вспомнили все — от «Бездельника» до «Мы ждем перемен» (ныне опальной на белорусских радиостанциях). Анонсированного «спецгостя» Георгия Каспаряна, бессменного гитариста «Кино» и соратника Вячеслава Бутусова по «Ю-Питеру», не дождались.
Наиболее содержательным эпизодом мероприятия стало недавно обнаруженное, по утверждению Смирновой, 20-минутное телеинтервью Цоя, данное в апреле 1989 года в Мурманске. Актриса заметила, что это «зрелое интервью, когда Виктор уже все понял и ответил на все вопросы». Что именно понял Цой, из его мурманских фраз вычленить сложно. Но, возможно, для тех, кто никогда не видел и не слышал лидера «Кино», пока он был жив, в этом интервью найдется много портретно ценного. Интонации Цоя, структура его речи и мыслей, откровенность, независимость и мудрая осторожность.
Более чем 20-летней давности суждения Виктора о Борисе Гребенщикове, Михаиле Горбачеве, экспорте русского рока на Запад и записи новых альбомов звучат так, словно он высказывается здесь и сейчас. 27-летний питерский малый из «кочегарки», только достигший положения стадионной звезды в перестроечной, ежемесячно меняющейся стране, говорит с рассудочностью и спокойствием рок-мэтра, за плечами которого минимум 30 лет в рок-н-ролле и несколько мировых гастрольных туров. Он четко чувствует свое место и способен самостоятельно выбирать или отказываться от чего-то. Здесь проявляется его поэтическая и человеческая сила, воздействующая на многих до сих пор.
